***

Министра финансов у нас в стране не ругает только ленивый. Смелая, и отчасти даже рискованная, бюджетная политика С. Ю. Витте вызвала волну критики как справа, так и слева. Об остроте ее читатель может судить по цитате из сочинения правого публициста С. Ф. Шарапова, относящейся, правда, ко времени, когда С. Ю. Витте был уже не у дел: «За гения приняли самого обыкновенного шарлатана, невежду и проходимца и целых 11 лет позволяли ему бесконтрольно и безотчетно позорить и ломать Россию, как ему вздумается»244.

Однако разумной альтернативы курсу министра финансов правая оппозиция предложить не смогла. Призывы к сокращению налогов, в обилии рассыпанные по статьям дворянских публицистов, несли в себе изрядную долю лицемерия. Дворян-помещиков беспокоило не обнищание крестьян само по себе, их волновало то, что в результате виттевской политики индустриализации они лишатся дешевой, почти дармовой рабочей силы. Русскому помещику, ведущему рыночное хозяйство, безземельный батрак был невыгоден. Русскому помещику требовался батрак с собственной лошадью, сохой, домом и нищенским наделом, да еще и прикрепленный к этому наделу юридически.

С иных позиций вели критику финансового управления С. Ю. Витте левые публицисты. Будущий вождь российского пролетариата В. И. Ленин посвятил всеподданнейшему докладу по росписи 1902 года специальную статью.

В. И. Ленин не был против расширения сферы казенного хозяйства. Строительство железных дорог вещь самая полезная с точки зрения прогрессивного развития страны по капиталистическому пути. Однако с вопиющими злоупотреблениями при постройке железнодорожных линий царская администрация, похоже, свыклась. Хорошо известно, что казна много переплачивала за рельсы и за подвижной состав. При мировой цене рельсов 85–95 коп. за пуд государство платило уральским заводчикам по 1 руб. 11 коп.245 Не прекращалась и поддержка казенными средствами предприятий черной металлургии.

В. И. Ленин не упустил случая уколоть С. Ю. Витте за допущенный им непонятно как промах. В докладе по росписи министр указал, что российский государственный долг обеспечивался государственными имуществами, назвав в их числе такие, которые уже по своей природе никакого дохода приносить не могли — военные крепости на западной границе. Обычно так поступали должники накануне заявления о прекращении ими текущих платежей. Итог — «…Витте ведет хищническое хозяйство… самодержавие медленно, но верно идет к банкротству, ибо нельзя же без конца повышать налоги и не всегда же будет русского царя выручать французская буржуазия»246. Суть критики будущего лидера партии большевиков сводилась к установлению общественного контроля над расходами денег из государственного кошелька. «…Народу следует как можно скорее прогнать распоряжающихся его имуществом хищников… Не пора ли в самом деле передать это действительно ценное имущество в более надежные руки?»247 В. И. Ленин не преминул отметить, что огромные средства были потрачены на военные действия в Китае — 80 млн руб. только чрезвычайных расходов, не считая значительных сумм, издержанных за счет обыкновенного бюджета248. К чести С. Ю. Витте, не было в правящих кругах более решительного противника внешнеполитических авантюр царизма, чем министр финансов. Но ему, как и почти всем государственным деятелям, текущие обстоятельства не оставляли выбора.

Министр финансов старался уйти от «хищнического» способа ведения государственного хозяйства. С. Ю. Витте писал в докладе по проекту росписи на 1902 год, что средний процент, платимый страной по ее заграничным обязательствам, понизился за 10 лет с 4,19 % до 3,86 %; что в 1900 году казна получила небольшую чистую прибыль от всего своего железнодорожного хозяйства, выведенную с учетом расходов по тем магистралям, которые находились еще в постройке249. «Признавая… дальнейшее увеличение нашей рельсовой сети вопросом первостепенной важности, министр финансов полагает, однако, что и в этом деле надлежит неуклонно держаться основного правила хозяйственной деятельности — строго сообразовывать расходы с источником их удовлетворения»250. Средства на постройку железных дорог, утверждал С. Ю. Витте, лишь частично черпались в займах. Основным источником денег для строительства рельсовых магистралей стали доходы обыкновенного бюджета251.

Советские историки, следуя за В. И. Лениным, строго судили царских финансистов за «фокусничанье» с бюджетом. «При действительном… бюджетном равновесии все государственные расходы, как обыкновенные, так и чрезвычайные, должны были покрываться за счет внутренних источников без помощи займов… Чрезвычайный бюджет был необходим царскому правительству потому, что он маскировал истинное финансовое положение страны, скрывая растущую дефицитность и задолженность»252.

Читать мораль историческим деятелям — неблаговидное занятие. Достичь бюджетного равновесия без помощи займов тогда не удавалось ни одной великой державе. Не получалось это и у Советского Союза даже в лучшие времена его истории. Отличие состояло в том, что экономически развитые европейские государства занимали главным образом у своих собственных народов, тогда как Российскому государству за финансовой поддержкой приходилось обращаться за границу — дома занять было не у кого. Это была та реальность, от которой убежать было никак нельзя. Ее можно было только преодолеть упорной работой многих поколений. Именно такой работой и занимался С. Ю. Витте все 11 лет своего управления российскими финансами.

Дальневосточные дела стали в центр внешней политики России с середины 90-х годов XIX века. В 1894 году Япония начала войну против Китая из-за Кореи. Японские войска, не встречая нигде серьезного сопротивления, овладели Корейским полуостровом, захватили крепость Порт-Артур и стали угрожать Пекину. Китай вынужден был просить мира. Военные успехи Японии обеспокоили Петербург, поскольку ими создавалась реальная угроза распада Поднебесной империи.

Для оценки непростой ситуации, сложившейся на дальневосточных рубежах страны, император Николай созвал Особое совещание из высших сановников империи. Большинство высказалось за сближение с Японией и участие вместе с ней в дележе Китая. Во главе меньшинства встал С. Ю. Витте. Он рассуждал следующим образом. Огромные владения России на Дальнем Востоке освоены экономически крайне слабо. Это не подлежит ни малейшему сомнению. А раз так, то основной задачей дальневосточной политики Российской империи должно стать поддержание «status quo»253. Выступая против открытых территориальных захватов, министр финансов предлагал придерживаться курса на мирное экономическое проникновение в Китай под флагом сохранения его территориальной целостности и неприкосновенности.

8 марта 1895 года в городе Симоносеки начались мирные переговоры враждующих сторон. Япония потребовала от Китая отказаться от суверенитета над Кореей, уступить южную часть Маньчжурии (Ляодунский полуостров с прилегающими островами), остров Тайвань и острова Пэнхуледао (Пескадорские), уплатить огромную контрибуцию и предоставить целый ряд торговых привилегий.

Условия Симоносекского мирного договора С. Ю. Витте расценил как весьма опасные для России, поскольку Япония получала территорию на континенте и «…благодаря этому приблизилась к нам в том смысле, что наши приморские владения, Приморский край, прежде отделялись от Японии морем, а теперь Япония переходила уже на материк и завязывала интересы на материке, на том самом материке, где были и наши весьма существенные интересы, а тому являлся вопрос: как же поступить?».