Долго лежали в детской на кровати, и я рассказывала, рассказывала, рассказывала. Вспоминала, каким Слава был, когда мы познакомились, как он ухаживал за мной, цветы мне на пары носил, а все восторженно мне завидовали, про свадьбу и Славкину радость от того, что у нас будет мальчик. Больше всего Ване понравилась история о том, как нас с ним забирали из роддома. Мы тогда жили в маленькой съёмной квартире, денег было впритык, но муж, поддавшись нетипичной для него спонтанности, наполнил нашу единственную комнату десятками воздушных шаров, которые потом ещё неделю путались у нас под ногами, но при этом не умаляли того счастья, что светилось в наших глазах.

Нам ведь когда-то было хорошо, мы ведь любили и просто жили… Когда и куда же это всё успело уйти?

Сын задремал, а я ещё долго смотрела в ночное окно, пытаясь высмотреть там, за стеклом, следы потерявшегося мужа.

Когда в дверях заворочался ключ, я кинулась в прихожую, а потом сама же испугалась и еле переборола в себе желание спрятаться. Слава мог прийти в каком угодно состоянии, но я упорно запрещала себе думать о том, что помимо слов он сможет причинить мне хоть какой-то вред.

Стоило ему, запнувшись, переступить порог, как я замерла в проёме кухни, жадно осматривая Ларина, пытаясь оценить его состояние. Слава выглядел плохо: помятый, небритый и неожиданно пыльный, словно валялся где-то на земле.

Наши взгляды на мгновение встретились, и я тут же виновато опустила глаза, не зная, что и думать. Живой? Живой. Целый? Целый. А поди-ка разберись с тем, что делать дальше. 

-Ваня спит? - чуть дрогнувшим голосом спросил Слава.

Я несмело кивнула головой, тут же уточнив.

-Дремал.

-Я хочу с ним поговорить, - незнакомым голосом сказал Ларин, то ли прося, то ли ставя перед фактом.

-Он ждал тебя, - осторожно заметила я. - Боялся, что ты не придёшь.

-А я пришёл… - что он хотел сказать этим, я так и не поняла, но звучало, по крайней мере, не так враждебно, как все те слова, адресованные мне в последнюю пару дней.

Скинув ботинки, муж отправился прямиком в детскую. Судя по шорохам, ребёнок всё-таки не спал, прислушиваясь к нашим голосам.

А я так и осталась в коридоре, отчаянно ловя каждую их фразу.

-Привет, - несмело поздоровался отец с сыном.     

Ванька что-то там пискнул в ответ, после чего оба неловко замолчали. В квартире стояла настолько оглушающая тишина, что даже собственное дыхание казалось до невозможности громким.

-Вань, - наконец-то решился начать Слава. - Мне очень жаль, что какие-то мои слова или действия заставили тебя думать, что я могу не любить вас с мамой....

Слушать дальше я просто не смогла, понимая, что задыхаюсь от душащих меня рыданий. Скрывшись на кухне, сидела на стуле, до крови кусая губы, чтобы не завыть в голос. Успокоилась лишь тогда, когда дверь детской негромко хлопнула.

Первым порывом было бежать проверять Ваньку, но усилием воли заставила себя сидеть на месте. В кого-то из них мне придётся начать верить.

На кухне Слава появился через полчаса, принявший душ и переодевшийся.

-Покормишь? - неуверенно попросил он, будто бы сомневаясь, что имеет на это право.

Я тут же закивала головой и засуетилась, хватаясь за всё подряд, что попадало мне под руку. Каким-то чудом, но разогреть ужин у меня получилось.

Он ел молча, не отрывая взгляда от тарелки, а я сидела напротив, кутаясь в домашнюю шаль, мне было отчаянно холодно. Свет на кухне был приглушён, скрывая все наши истинные мысли и чувства. Я украдкой всматривалась в лицо мужа, оно всё ещё казалось мне красивым и родным, и это ставило меня в тупик. Нет, не было никакого сексуального контекста, но мой мозг отказывался понимать, что всё кончено. Мы сидели в нашем доме на нашей кухне, где он поедал приготовленный мною суп. И я была больше чем уверена, что если загляну в ванную, то обнаружу в корзине для белья его грязную одежду, которую на автомате буду сортировать по цвету и типу ткани, прикидывая, что ещё можно закинуть в стиральную машину.

Мир не стал другим, даже в нашем доме не изменилось практически ничего… Но всё рухнуло, и мы оба с ним сломались. Было грустно и скорбно по тем чувствам, что в какой-то момент ушли безвозвратно. И тут же прозвучал предательский голос сомнения. Настолько ли безвозвратно?

Я не собиралась идти на попятную, но и что там, впереди, я тоже не могла себе представить.

Слава отодвинул тарелку, бросив сухое: “Спасибо”. Я сразу же подскочила убирать со стола грязную посуду.

-Чаю?

Он согласно кивнул.

А я вдруг горько подумала о том, что роль домохозяйки - единственная, которую я ещё способна выполнять на отлично.

Себе я тоже налила большую кружку чая, которую долго крутила в руках. Чай был обыденный, с какой-то приторной отдушкой,  именуемой “фруктовый  аромат”. Вспоминался ароматный напиток с травами, который заваривал нам Дамир, в тот день, когда я пришла к нему, спасаясь от собственного отчаяния. Думать об этом было плохо, по крайней мере, не на собственной кухне перед мужем, пусть тот и знал, что я предала его.

-И что дальше? - чуть с хрипотцой поинтересовался Слава, когда молчание стало вконец невыносимо.

Я пожала плечами, плана как такового у меня не было.

-Нам с Ваней, наверное, лучше уехать…

Ларин тут же резко вздёрнул голову.

-К нему поедешь? - сдерживая рвущееся наружу раздражение, процедил он.

Отчаянно замотала головой.

-Нет, что ты… Найду квартиру… Буду учиться жить сама.

Это был единственный выход, который я мало-мальски смогла разглядеть в сложившейся ситуации. Научиться жить самой. Ради себя и ради сына.

-Ну и куда ты пойдёшь, - хмыкнул Слава. - Тем более с ребёнком. У вас есть дом.

-И как ты себе это представляешь? Это я начала, значит, и уходить тоже мне.

-У вас есть дом, - твёрдо повторил он. - А я… Я что-нибудь придумаю. Только дай мне время.

Я поёжилась, совершенно не представляя, что он имеет в виду под этим “что-нибудь придумаю”.

Чай был давно допит, да и посуду я уже перемыла, но отчего-то никто из нас не торопился расходиться.

-Прости, - в какой-то момент вырвалось у меня. - Слышишь? Прости! Я знаю, что предала тебя, что семью сломала. Но я просто не смогла иначе. Ты злишься, и у тебя есть все права на это. И я…

-Катя, что ты хочешь? - устало оборвал он меня.

А я, готовая разреветься опять, наконец-то осознала, что не имею ни малейшего понятия, что хочу до него донести. Наверное, хоть как-то облегчить свою вину… Да, чёрт возьми, эгоистично, но справляться с этим в одиночку у меня не было больше сил.

-Чтобы ты понял. Просто понял. Слав, мне не всё равно на то, что с тобой происходит. Ты мне… не чужой человек. И я всё ещё люблю тебя… может быть, не той любовью, которой жена должна любить мужа… И мы должны научиться жить с этим. По отдельности, но с уважением друг к другу… как родители Ваньки и…