Сынок предложил сунуть документы в какой-нибудь ящик – чтобы всех запутать. Мы с подружкой кивнули.

– Что будем делать дальше? – спросила Верка, поднимаясь с корточек. Подружка уже полностью пришла в норму.

– Осматривать дом, – ответил Сашок. – Не зря же мы приехали? И чего сразу на кухню не зашли?

– Не успели, – напомнила я. – Остановились у тайника в коридоре.

Верка, у которой желание пить давно пропало, теперь захотела писать. Может, вид трупов на нее так действует?

Туалет, в котором она в свое время пережидала бурю, находился в конце коридора, и подружка направилась туда танцующей походкой. Найденные деньги улучшили ей настроение. Может, запоет скоро? С силой дернув дверь на себя и одновременно щелкнув выключателем, она опять издала истошный вопль, правда, на этот раз особо не ужасалась, просто отступила в сторону, открывая нам с Сашкой обзор.

На унитазе со спущенными штанами сидел еще один хорошо одетый мужчина. Хотя ему выстрелили в лоб и его лицо было залито кровью, я без труда узнала «проповедника» Диму, которого вчера наблюдала в действии. Узнала его и Верка.

– Что будем делать? – спросила подружка.

– Пописайте на пол, тетя Вера. Или сходите под кустик, – ответил Сашка.

Я порадовалась, что мой сынок не теряет присутствия духа ни в каких ситуациях и уже привык к превратностям судьбы, а Верке расхотелось справлять естественные надобности. Надо запомнить на будущее: чтобы отбить у нее какое-то желание, надо представить труп. Хотя, по-моему, стремление обогатиться у нее не отобьет даже десяток трупов, причем находящихся на любой стадии разложения.

Я оказалась права. Не долго думая, Верка принялась за исследование карманов убитого – и компенсировала свой моральный ущерб.

– Так, давайте заканчивать с осмотром дома, – сказала я. – Не хочется тут оставаться ни одной лишней минуты.

Второго приглашения не потребовалось ни сыну, ни подружке. Верка закрыла дверь туалета, Сашка захлопнул дверь кухни, и мы решили заняться коридорчиком. А вдруг тут найдется и второй тайник?

Работали молча и быстро, нажимая на каждую планку. Но поиски оказались безрезультатными.

– Может, больше нет ничего, – предположила Верка. Она-то была довольна: содержимое двух толстых бумажников перекочевало ей в карманы.

– Надо доводить дело до конца, тетя Вера, – промурлыкал Сашок. – А не останавливаться на полдороге.

Я опять узнала в его голосе Костины интонации и чуть не прыснула. Вместо этого чинной походкой проследовала в каминный зал, куда вслед за мной зашли Верка с Сашкой и без каких-либо указаний принялись за стены.

Второй тайник обнаружил Сашка, которому почему-то приспичило сунуть голову в камин. Он тут же позвал нас с подружкой и продемонстрировал чуть-чуть выдвинутый из дымохода кирпич. Мы его без труда вытащили и обнаружили небольшую нишу, в которой лежала металлическая коробочка с пятью дискетами. Вернее, все манипуляции проводил Сашка, как самый младший и единственный мужчина в нашей компании. Да ведь и парню это было гораздо интереснее, чем нам с Веркой. Сашка влез в камин, встал там, наполовину уместившись в дымоходе, ощупал все стены, но больше ничего интересного не отыскал.

– Мама, – сказал Сашка, уже отряхиваясь от пыли, – а ведь если камин затопить… Или дискетам ничего не будет?

Я уставилась на предмет обсуждения.

– Ланка, помнишь, когда мы тут были, парни говорили, что у них камин для красоты? – вдруг воскликнула Верка. – Или мы тут тогда вдвоем со Славкой сидели? Я помню, как Славка трепался… Ну, что престижно камин на даче иметь… У них же печка-плита на кухне, рядом с газовой, той, для которой газ в баллонах привозят. Ну, вспоминай! На кухне-то… А стена печки-плиты общая с той спальней, где я спала, и тепла для дома хватает. И твоя спальня рядом. Их и протапливают. А тут…

– Вон тепловентилятор! – показал пальцем в угол Сашок. – Зачем тепловентилятор, если есть камин?

– Ну, это вопрос спорный, – медленно произнесла я, потом посмотрела на сына. На его штормовке остались следы пыли, но не золы. По идее, этот камин никогда не топили, и все щипцы, совки, кочерга и прочие причиндалы стоят для вида.

Место для тайника очень подходящее. Если не топить, ничто не пострадает.

– Еще искать будем? – спросила Верка.

– Нет, хватит, – решила я не испытывать судьбу. Да и Костя уже, наверное, переволновался. – Поехали домой.

В это мгновение дверь в каминный зал распахнулась, щелкнул выключатель, комната озарилась светом, и мы увидели стоявшую в дверях Марину Васильевну с пистолетом в руках. На него был накручен глушитель.

15 мая, суббота

Сашка, Верка и я сыграли финальную сцену из «Ревизора» и даже в первый момент не сообразили достать оружие.

– Всем оставаться на своих местах, – приказала Марина. – Церемониться не буду. Вы уже видели, что я не церемонюсь с теми, кто пытается взять чужое.

– Слушай, а ты тут с какого боку? – рявкнула Верка. – Твое, что ли, брали? Тоже мне, правозащитница нашлась! Борец за дело трудового народа.

– Эти дискеты по праву принадлежат мне, – твердым голосом заявила Марина. Ее голубые глаза смотрели холодно и жестко. На лице, как и при первой нашей встрече, был наведен макияж, делающий Марину Васильевну на десять лет моложе. Если сложить воедино макияж и выражение, получалась физиономия преуспевающей стервы.

– Почему? – спросила я, думая, как бы половчее протянуть руку к заткнутому за пояс пистолету.

Словно прочитав мои мысли, Марина заметила, что ей не хотелось бы убивать меня и моего сына, поскольку она обязана мне жизнью, так что предпочитает договориться полюбовно. Она приказала нам выложить на журнальный столик все оружие и, естественно, дискеты и отойти к противоположной стене.

– Слушай, ты, мымра старая! – рявкнула Верка.

Послышался шлепок, за которым последовал истошный Веркин вопль. Подружка рухнула на пол, держась за бедро, с которого на пол уже капала кровь.

– Я разрешаю вам ее перевязать, – спокойно сказала Марина. – Но вначале выложите оружие на стол. Теперь вы понимаете, что я не шучу?

Я кивнула, достала пистолет и гранаты, Сашка с тяжким вздохом положил рядом с ними свои, извлеченный из Веркиного кармана пистолет и коробочку с дискетами, после чего я занялась Веркиной ногой, использовав в качестве жгута забытый в каминном зале ремень. Но Верку все равно требовалось побыстрее доставить к Рубену Саркисовичу. Правда, три раза за месяц – это многовато. Хотя она, наверное, теперь с Авакяна скидку стребует, как постоянная клиентка. Я также не исключала, что она все разы расплачивалась с ним своим традиционным способом. Но сейчас думать об этом было некогда.

Я достала из специально пришитого к штормовке кармана собранный мною индивидуальный пакет, вколола Верке обезболивающее и помогла ей принять сидячее положение. На глазах подружки выступили слезы, но изо рта лился поток площадной брани.