Настоящий сын Народа — воин Санти из рода Волков, мой сосед по совместительству, не подвел, в лучших традициях Аскольда, ни секунды не думал, рванул с места не хуже заправского спринтера дополнительно догоняющегося самым лютым допингом. Казалось, ноги товарища превратились в размытое марево, над которым летело туловище, в те несколько секунд пока злой маг забавлялся с нами и расправлялся с остальными, мужик практически переместился к мосту. Чудо телепортации ему не помогло, вырвавшиеся из-под земли от обочины справа темно-дымчатые шипы-щупальца нанизали чемпиона, отбросили в сторону.

Такая же дрянь, попытавшаяся атаковать мэтра де Кроваля, встретилась в полуметре от тела с незримым силовым щитом, о который она разбилась, будто стеклянная, разлетаясь на мириады осколков, ставших антрацитовыми.

— Арггххх! Ааааауууаа! Агрхххх! Ааааа! — заорал-зарычал-завыл неожиданно де Лонгвиль, упав на колени. Замер на пару секунд и начал меняться, напомнил он мне матерого ксеноморфа. Но здесь, складывалось впечатление, что некому огромному существу была мала одежда, да и само тело мага не впору. Оно, будто прорывалось из глубин его, рвало на части кожу и одежду, ломало и выворачивало кости, вырывало мышцы, разбрызгивая отчего-то тухлую кровь вокруг.

Миг!

И от земли взметнулась вверх антропоморфная фигура. Четырехметровой высоты гигант, с непомерно узкой талией и настолько же огромными плечами, с маленькой головой с рогом на лбу, зубастой пастью и горящими ярким алым огнем глазами. Его тело полностью покрывали броневые пластины и разнокалиберные шипы. Впечатление — эту тварюгу сплошь заковали в несокрушимый доспех, даже воображаемую и предполагаемую защиту которого не могло пробить ничего в этом мире. Никто не смог бы добраться до владельца. Отчего-то пришло понимание — мысли о всемогуществе монстра приходили извне.

Посох мага тоже преобразился, на его месте оказалась огромная зазубренная коса на изогнутом косовище. «Эх, раззудись плечо, размахнись рука!». И тварь, похоже, судя по уверенным движениям, умела управляться удивительным оружием неплохо. Само лезвие или объяли сплошь языки черного пламени или же оно было соткано из них.

— Оринус! Это Оринус! — выдохнул староста, лицо которого побелело, но в глазах прочитал решимость.

В этот момент, невероятно, но откуда-то сверху на порождение Хаоса, больше никем эта тварь не могла быть, обрушился рыцарь. Или он научился летать, или прыгнул вверх минимум на восемь-десять метров. Его меч светился, клинок удлинился минимум вдвое. И, казалось, что ничего не может спасти чудовище, как шею смертника на плахе от лезвия гильотины. Однако монстр успел принять удар на свое оружие. Ревущее бордовое пламя и черный огонь встретились.

От грохота содрогнулась сама земля, ударила по пяткам.

А затем горячая ударная волна понеслась во все стороны, сметая все на своем пути. Отметил, как полетело ведро и печь вместе с чайником, остатки двери и вырванная трава, полотнище шатра и каркас, многочисленный мусор и все, что было не приколочено или вкопано. Нас со старостой остановило кольцо из дикого камня колодца, вжало в него настолько сильно, едва не увековечились в граните. Мое временное жилище исчезло в канале, смело и ветхий навес с лодкой, отправив их туда же, как и запас дров и обломков корабельных досок.

Лэрг сделал красивое сальто назад, приземлился, и без раздумий и пауз, вновь бросился в бой, на этот раз он хотел подрубить ноги гиганта. Но тот умело отбивался, сам наносил удары, от которых рыцарь уклонялся или их с легкостью парировал. Мне показалось, что сошлись равные силы.

Мы только поднимались на ноги с Кромом, как в этот момент из дверного проема моего жилища вырвались на оперативный простор какими-то рваными прыжками оба убитых мною бандита. Не знаю, привиделось мне, или они взревели радостно.

Но и это оказались далеко не все сюрпризы, еще до столкновения главных действующих лиц, краем глаза отметил, как рядом с де Кровалем вдруг собрался огромный шар из разорванных тел стражников, в него моментально впитались и остатки соседа, которые будто телепортировались от моста. А затем ком распался с каким-то мерзким громким бульканьем, и на свет появилось два кадавра. Иначе обозвать эту мерзость невозможно.

Трехголовые подобия двухвостых скорпионов, каждый на шести неестественно изогнутых человеческих ногах, с парой когтистых длинных рук, и составленных из них же хвостов. С их тел не просто сочилась, по ним текла какая-то буро-зеленая слизь.

Жесть!

И я без наноброни, а капли этого непонятного вещества, вот уверен, являлись токсином. Учитывая, что падая на землю, та начинала дымиться. Минимум концентрированная кислота.

— Рази их клинками! Больше ничего не поможет — просипел староста, обернувшись ко мне, — Режь, кромсай, даже простая царапина, нанесенная родовым оружием, лишает их сил! Иначе не справимся! Убежать не сможешь. Остается только сражаться! Помоги мэтру…

На дискуссии и другие разговоры мертвецы не оставили времени, на Крома сразу бросились оба прямоходящих зомби, отправленных в царство Мары мной. Мертвецы и при жизни не красавцы, а сейчас ставшие совсем уж мерзкими, учитывая вонючую постоянно сочащуюся жидкость, похожую на слюни, густо перемешанные с радикально-зелеными соплями. Их тела непомерно разбухли, одежда порвалась, через прорехи проглядывали какие-то гнойные наросты. Успел пожалеть об одном — не раздел раньше, рыцарь своими хитро-мудрыми речами отвлек. Теперь останутся ли вообще от этих ублюдков трофеи?

Бросаясь вперед, отметил, как де Кроваль, прикрытый своей силовой сферой, отступал через ворота к мосту. Иногда он что-то выкрикивал, одновременно с пальцев слетали то ветвистые желтые молнии, то с ладоней срывались огненные шары, однако они не могли причинить ни малейшего вреда трехголовому кадавру, который был слеплен злой силой. Тот высоко прыгал, разил шипастыми хвостами, целясь в голову человеку, пытаясь подмять его под себя, повалить. Но в свою очередь не мог пробить защиту мага, впрочем, судя по раскрасневшемуся и перекошенному лицу мэтра, по обильно выступившему поту, тот держался из последних сил. Успел еще изумиться, как смог на таком расстоянии все это рассмотреть — непонятно.

А ко мне несся, как по рельсам, второй кадавр. Видимо, де Лонгвиль посчитал и одной такой пакости достаточно на короля местной бюрократии.

Я замер на месте.

Сместился в сторону чуть в сторону, занимая удобную для меня позицию. Приготовился.

Сейчас…

Тварь приблизилась на три метра… Есть! Как и полагал, особыми тактическими изысками мертвые сущности не блистали, атаковала она меня в прыжке, как до этого вторая мага, а я готовый к такому повороту событий метнулся вперед, успел вонзить в брюхо ятаганы, резануть, когда кадавр пролетал надо мной. Клинки, будто не почувствовали, местами образовавшиеся костяные наросты, огрубевшую, сочащуюся слизью кожу, впрочем, и кости для них не стали преградой. Отметил краем глаза, как лезвия и руны полыхнули фиолетово-багряным светом, и когда падал на колени, проезжая на них вперед около полуметра, позади из живота твари выплеснулся сгусток непонятной дымящейся слизи. Дальнейшее не удалось рассмотреть, так как вскочил и отпрыгнул в сторону, влево, делая кувырок через плечо. Если бы не утренние упражнения, после которых лучше владел телом, знал его приблизительные пределы и возможности, черта с два, смог сейчас бы осуществить подобный финт. Но и теперь пребольно ударился о камень рукой.