Лицо Эмбер посветлело.

– Фрэнк! – сказала она. – Как я рада тебя видеть.

Продолговатое лицо великана залила краска: его щеки окрасились в более темный оттенок зеленого. Фрэнк вежливо наклонил голову.

– Мисс, – сказал он и коснулся пальцами болтов на шее. Блестящие от смазочного масла, они с хлюпаньем исчезли под зеленой кожей. Фрэнк потер свои толстые пальцы друг о друга. Доктор протянул ему полотенце.

– Я только что проверял, все ли в порядке с Фрэнком. Рад сообщить: он находится в рабочем состоянии. И все-таки подумай над теми улучшениями, о которых я говорил.

Фаррагут повернулся к Финни и Эмбер.

– Я просто обожаю заводить эту шарманку, – сказал доктор, указывая на Фрэнка и улыбаясь собственной шутке.

– Доктор Фаррагут, – начала Эмбер.

– Прошу, зовите меня Монро.

Доктор снял блестящие перчатки.

– Вы не только доктор, но и ботаник? – спросила Эмбер и указала на растения. – У вас здесь так много трав, которые используются для изготовления заклинаний.

– Ах да, я балуюсь ботаникой. Но, если точнее, я скорее хоролог[15]. – Он подошел ближе, откопал корень растения – объект их внимания – и щелкнул языком. – О боже! Еще вчера эта чудесная пестролистная сныть вовсю цвела, а теперь ее абсолютно выжгло солнце.

– Солнце? – переспросил Финни. – Каким образом сюда попал солнечный свет? Мы же под землей.

– Вещи не всегда являются тем, чем кажутся. Вы не согласны, молодой человек? – Доктор хлопнул в ладоши, отвлекаясь от темы разговора. – Итак, с чего же нам начать? Что вас интересует? Хищники? Флора? Фауна? Заклинания? Машины и аппараты? Часовые механизмы?

– Не знаю насчет хищников, – сказал Финни. – Если вы, конечно, не подразумеваете оборотней. Я бы хотел узнать больше об этом виде… эмм, расе. Эмбер изучает заклинания и колдовство, а я уже долгое время в одиночку строю машину.

– Да, – вспомнил доктор. – Вы об этом упоминали. Я бы хотел взглянуть на ваши наброски – насколько бы примитивными они ни были.

Финни нашел в блокноте нужные чертежи. Доктор вернул свои очки на нос и долго вглядывался в рисунок. Затем послюнявил палец и перевернул страницу.

– Многообещающе, – сказал он.

– Еще я пробовал конструировать оружие, – похвастался Финни, плохо скрывая свой энтузиазм. – У меня есть идея для маленького пистолета, который можно прятать в пальто или пиджаке. Он замаскирован под цветок и выстреливает заклинанием при нажатии на кнопку.

– Стреляет заклинанием?

– О да, – быстро вставила Эмбер. – Финни сделал для меня чудесную пару пистолетов. К сожалению, все мои заклинания закончились во время призрачного шторма.

– Вы хотите сказать, что обезвредили привидений своим оружием?

– Нет. Это оказалось не так эффективно, как мы надеялись, – объяснил Финни. – У нас закончились боеприпасы. В итоге Эмбер справилась с привидениями при помощи своей силы.

– Со всеми? – спросил доктор, подняв брови.

– Почти, – ответила Эмбер.

– Дорогая, вы просто обязаны рассказать все в мельчайших подробностях. Я никогда не слышал, чтобы ведьма могла уничтожить такое количество привидений.

– Вообще-то, я их не уничтожала, – сказала Эмбер.

– Ох, да вы полны сюрпризов. Скажи мне… Финни, не так ли?

Юноша кивнул.

– Ты когда-нибудь слышал об астрономических пражских часах?

Финни покачал головой. Юноше на лицо упали рыжие пряди.

– Они находятся в вашем мире. Однажды я встретил гениального часового мастера. Мы провели много недель, обсуждая происхождение вселенной, постулаты времени и движение планет. Тогда он решил создать часы, которые объединят все эти темы.

На какое-то время я остался с мастером, чтобы помочь в работе. Это дело забрало много лет из его короткой человеческой жизни. Когда он закончил свою работу, я вернулся отметить радостное событие. Часы мастера оказались шедевром. Это устройство сильно опережало свое время. И все же на нем кое-чего не хватало. Иного мира. Я добавил на часы еще одно кольцо – отсчет времени, если угодно.

– Отсчет до чего? – спросил Финни.

– Ах, ты задал правильный вопрос. К сожалению, часовых дел мастер не был доволен, когда узнал предназначение этого кольца. Меня незаслуженно оклеветали. В мой следующий приезд они добавили к часам статуи апостолов, а меня изобразили дьяволом. Меня! Можете себе представить?

Эмбер тяжело сглотнула и украдкой посмотрела на Финни. Тот слушал доктора с открытым ртом.

– Мораль этой истории в том, мой мальчик, – сказал доктор, положив руку на плечо юноше, – что выдающиеся люди, которые хотят помочь другим и сделать мир лучше – причем не для себя, а для несчастных маленьких созданий, населяющих землю, – очень часто остаются незамеченными или получают дьявольское клеймо. Черта между величием и злодейством так же тонка, как леска для удушения. Подобных нам с тобой людей можно считать наковальнями. Все прочие приобретают свою форму и остроту на наших крепких спинах. Мы никогда не сломаемся под ударами молота и не сплавимся от жаркого дыхания кузнечного горна. Ты запомнишь это, Финни?

– Д-да, сэр, – ответил Финни.

– Очень хорошо, – улыбнулся доктор. – А теперь я покажу вам самое необычное растение. Можно сказать, мою гордость.

– Это папоротник, – сказала Эмбер.

– Именно, – подтвердил доктор. – Но представьте на минуту: под листьями прямо сейчас прорастает множество семян.

Эмбер была настроена скептически:

– Но у папоротников нет семян.

– У этого есть. – Энтузиазм доктора становится почти заразительным. – Кроме того, его семена могут сделать кого угодно невидимым. Разве это не чудесно?

– Вы уверены? – спросил Финни. – Вы уже проводили тестирования?

– О да. Моим первым триумфом был Егор. Конечно, перед этим произошло несколько ужасных провалов. Боюсь, когда дело касается экспериментов, я становлюсь чересчур импульсивным.

– Подождите. Вы хотите сказать, что Егор…

Доктор кивнул:

– Он – человек-невидимка! Именно поэтому он надвигает капюшон так низко.

– Но я видела часть его глаза и лица, – сказала Эмбер.

– Егор покрывает лицо специальной пудрой, если необходимо выйти на люди. Обычно он корчит рожу по такому поводу, уж простите за каламбур. Эта пудра ужасно осыпается. Его лицо постоянно воспалено. Боюсь, именно из-за нее Егор и ослеп. Пришлось заменить глаза на механические. Тем не менее он все еще сохраняет человеческий вид – это самое малое, что я могу сделать для Егора в благодарность за службу.