– Не гордился бы – закрыл повязкой. В мешках полно тряпок, – машинально пробормотала девушка, гладя пальцем серую, в муаровых разводах, сталь.

Квазимодо тупо помолчал, потом спросил то, чего спрашивать совсем не следовало:

– Ты считаешь, что с тряпкой на роже я бы выглядел лучше?

Рыжая с некоторым удивлением подняла голову:

– Тебя это так волнует? Мне все равно, но я знаю, что люди прячут свои шрамы и ранения. В городе слепые и полуслепые носят повязки на глазах. Наверное, ваши женщины бояться пустых глаз.

– Я не слепой, – мрачно сказал Квазимодо.

Теа смотрела с непониманием:

– Разве я говорила, что ты слепой? Ты хороший воин. Ты быстр, почти как наши воины. Мне просто кажется, что с закрытой дырой ты бы больше нравился вашим женщинам. Ну, тебя бы принимало больше самок, понимаешь?

– Вполне. – Вор потрогал шрам и поинтересовался: – Теа, ты случайно не можешь мне сказать, сколько тебе лет?

– Лет? У нас считают веснами. Сорок два.

Очевидно, вор изменился в лице, потому что рыжая перестала взмахивать кукри и с интересом спросила:

– Я старая, да?

– Не сказал бы, – промямлил Квазимодо. – А если не секрет – сколько вы живете?

– Мы уже свое отжили. Раньше жили – 150–160 весен. Еще раньше доживали до двухсот.

Квазимодо быстро прикинул в уме и выяснил, что рыжая девчонка, которая совсем не девчонка, не так уж намного и старше. Если, конечно, соотносить с реальным возрастом породы.

– Вообще-то ты очень молодая, – с некоторым облегчением сообщил он.

– Почему молодая? – обиделась рыжая. – Я уже могу приносить щенков.

Вор поскреб свой колючий затылок:

– Ну, я тоже могу… делать щенков.

– Значит, она, – Теа кивнула куда-то в сторону реки, – не была у тебя первой?

– Нет, слава богам! – Вора передернуло. – Эта сука была не первой.

– Почему мы ее не убили? – Девушка воткнула кукри в песок. – Она гадина.

– Да, по-моему, даже хуже гадины, – согласился Квазимодо.

– Ты не понимаешь. – Рыжая смотрела в прозрачную лужицу родника. – Они нас изнасиловали – меня и Тоя. Мы не хотели, но делали все… Потом нас заставили перекинуться и снова… Тоя убили, а я… Я была с ней…

– Можешь не рассказывать. Я понял. – Вор вздохнул и постарался не увидеть, как в воду капают слезы девчонки.

– Нет! Ты не понимаешь. Лорд Дагда только смотрел, потом резал. А я была с ней. Делала, что ей хотелось. Так ведь не бывает! Она заколдовала, и я сама делала то, что ей хотелось.

– Я тоже делал то, что ей хотелось, – пробормотал вор. – Прямо из кожи лез. Старался, чтоб ей… Не бери в голову, Теа. Бывает, что и женщина с женщиной.

– Не бывает!

– Не кричи. Бывает, я сам видел. Ну, там их никто не принуждал. По правде говоря, это было красиво.

– Тебе понравилось?! – Рыжая девушка подскочила.

– Ну, ты мне еще голову отруби, – с досадой сказал вор, отряхиваясь от сырого песка. – Я-то при чем? Я случайно подсмотрел. Но им – нравилось. И даже очень. Обе были такие красивые, ну и вообще…

– Красивее этой суки? – недоверчиво спросила Теа.

– Ну, не знаю. Я не специалист. В леди нашей, стерве, столько яда и соблазна, но они были по крайней мере не хуже. Внешне, я имею в виду.

– Не верю, – категорично сказала рыжая и заехала носом сапога по песку. – Леди Атра – безумная ведьма. У нее магия. Она умеет отводить глаза и соблазнять. Такой больше не найти. Или людские женщины все способны становиться такими извращенными шлюхами?

Квазимодо, которому пришлось снова отряхиваться, заметил:

– Не бесись. Те леди далеко и ничего плохого с тобой делать не собираются. Лично я им благодарен. Они отнеслись ко мне по-дружески. Одна отдала мне на хранение вот это. – Вор выдернул из песка клинок, протер и сунул в ножны. – Отличная вещь, не раз меня выручала. Вторая леди… ну, она не пила из меня кровь. Она, видишь ли, была истиной ланон-ши, не то что наша самозванка блудливая.

– Что ты мне рассказываешь? Никогда не поверю. С чего ты взял, что та, твоя, была истиной? Ланон-ши питаются мужской кровью и убивают всех, кого заманят. Это каждый знает.

– Можешь не верить, – с достоинством сказал вор. – В правду всегда мало любителей верить. Но я не вру. Ланон-ши действительно любят мужскую кровь и мужское удовольствие. Но эти две леди были моими друзьями, как ни странно это звучит. Кроме того, у ланон-ши был муж. Хороший парень…

Рыжая неожиданно хихикнула:

– Муж у ланон-ши? Ну ты и врешь. А я чуть было не поверила.

– Я же говорю – в правду никто не верит, – без раздражения сказал вор. – Да я тебя и не заставляю. Может, пойдем, Теа? Что мы здесь сидим? Еще принесет кого-нибудь.

– Куда идти? – Рыжая мгновенно помрачнела. – Дома нет. Я одна. Некуда мне идти. Все равно подыхать.

– Ну да, как же. Если мы подохнем здесь или попадемся, то кое-кого очень порадуем. Как тебе такой довод?

– Я не хочу их радовать. – Девушка ощерилась. – Вот если бы подстеречь лорда Дагда, привязать к двум деревьям, спустить штаны и медленно…

– Нашла чем его пугать. – Квазимодо фыркнул. – Ему эта штука уже без радости. Ты тогда на мосту купаться собиралась, уже на перилах стояла, не видела. Я ему, лорду Дагда, болт-то аккуратно вогнал. Как раз туда.

– Правда? – Рыжая засияла.

– А зачем я весь этот балаган с арбалетом разыгрывал? – Вор обиделся. – Зачем дураком перед всеми выставлялся? Пойдем, по дороге расскажу.

– Ква, – рыжая стояла напряженно, – мы из замка ушли?

– Да, – без особой охоты подтвердил одноглазый парень. – Я больше не командую. Никаких обязательств за тобой. Только глупостей не делай.

– Не буду. – Девчонка усмехнулась, показав мелкие белые зубы. – Просто не люблю, когда мною командуют. Кроме того – кажется, весь замок сейчас здесь по округе бродит. Только стены на месте оставили.

– Это – да. – Квазимодо ухмыльнулся. – Здорово мы их разворошили. Пойдем, незачем здесь маячить.

– Куда? – Рыжая снова напряглась.

– В твою берложку. Если Ныр там – поговорим. Если ушел и суку забрал – его воля. Если с нами останется – обсудим, куда двинуться. Я с ним много прошел – он парень правильный. Хотя и поглупел из-за суки ядовитой.

– Вам решать, – холодно сказала Теа.

* * *

Ныряльщик сидел неподвижно и напоминал деревянный чурбан. Смотреть в его неподвижное лицо было тошно. Леди Атра лежала на превратившихся в разноцветные тряпки дорогих нарядах. Черные кудри совершенно скрывали прекрасное лицо.