Я понимаю, что мои слова означали для него, что я любой ценой хочу сохранить Альберта. Штокмар сознавал это, и в глазах его мелькнуло что-то похожее на торжество.

— У баронессы в Кобурге есть сестра, — сказал он. — У сестры есть дети. А вы знаете, как баронесса любит детей. Она могла бы поселиться у сестры… с приличной пенсией.

— Как мне ей сказать? О нет, нет. Я не смогу.

— Быть может, для отдыха… сначала. Это может быть очень продолжительный отдых.

Я молчала. Я знала, что он был прав. Я любила Лецен. Проститься с ней будет очень тяжело. Но Альберт был мой муж. У меня был долг перед ним. Более того, он был как раз тот человек, который был мне необходим. Если бы Лецен удалилась — как бы я ни скучала по ней, — исчезло бы напряжение, так волновавшее меня. Моя жизнь стала бы спокойной и счастливой.

— Баронесса недавно болела, — продолжал Штокмар, — она ещё не поправилась после желтухи. Ей нужен отдых, свобода от всяких обязанностей. Ей нужно предложить отпуск… сначала… который может затянуться. Я кивнула медленно и грустно. Штокмар улыбался.

— Ваше величество проявляет большую мудрость, — сказал он.

Я знала, что к этому идет. Они не могли жить мирно под одной крышей. Это было неизбежно с момента их первой встречи. Их неприязнь была взаимной. Любовь ко мне сделала их врагами.

Мне приходилось примириться с этим. Альберт будет доволен! Он добился того, чего желал, наверное, со дня нашей свадьбы. Наконец он избавится от Лецен. Я знала, что ее жизнь будет благополучной и у нее будут достаточные средства. Она часто рассказывала мне о своей сестре и ее детях. Конечно, первое время разлука со мной покажется ей ужасной, но со временем она успокоится и будет счастлива.

Думаю, Альберт придет ко мне в восторге. Он скажет, как он счастлив тем, что я приняла такое решение. Он знал, что это было ради него, и он будет доволен. И тревожащая его мысль, что он не играет значимой роли во дворце, покинет его. Я доказала ему, что для меня он был важнее всех.

Я ждала, но он не приходил. Где он? Штокмар сказал, что пойдет к нему сразу же. Раз я приносила такую жертву, почему он не явился тут же поблагодарить меня? Время шло, и, наконец, я больше не могла переносить ожидания.

Я пошла к нему в гостиную. К моему удивлению, я застала его в кресле с книгой в руках. Читать… в такой момент! Я вновь почувствовала раздражение. Он посмотрел на меня с улыбкой.

— Почему ты не пришел ко мне? — спросила я.

— Во время нашей последней встречи ты была не в лучшем настроении.

— Как и ты, впрочем. Альберт, положи книгу, когда я с тобой разговариваю.

— Это что, королевский приказ? — спросил Альберт холодно.

О Боже, подумала я. Это было совсем не то, чего я ожидала. Как он мог вести себя так после того, что я сделала?

— Когда я вхожу, я ожидаю, что ты обратишь на меня внимание.

— Тысяча извинений, — он встал и поклонился.

— Не об этом речь, — сказала я. — Я хочу, чтобы ты просто говорил со мной. Он по-прежнему держал книгу в руках.

— Положи книгу, — закричала я.

— Если это просьба, а не приказание, я так и сделаю.

— Может быть, ты бы желал, чтобы я еще и просила тебя поговорить со мной?

— Это было бы только вежливо. Мое раздражение росло.

— Может быть, ты желал бы, чтобы я сделала реверанс, попросила разрешения поговорить с тобой и вышла, пятясь? Альберт встал и, взяв книгу, ушел в спальню. Он запер дверь за собой.

Я была в бешенстве. Я пришла, готовая к примирению. Я согласилась — хотя и против воли, — чтобы Лецен уехала. И вот мне награда. Еще одна ссора. Я этого не потерплю.

— Открой дверь, — закричала я. Альберт стоял у двери с другой стороны. Я это чувствовала.

— Кто там? — спросил он.

— Ты знаешь. Это королева. Открой сейчас же. Ничего не произошло. Я была так несчастна. Я была готова расплакаться. Только гнев сдерживал мои слезы. Я еще раз постучала.

— Кто там? — повторил Альберт.

— Что это еще за фокусы? Ты знаешь кто.

— Скажи мне.

— Королева! — закричала я.

Ничего не случилось. Что он этим хотел сказать, запираясь от меня? Я согласилась на их условия… его и Штокмара. Я пообещала, что моя дорогая Лецен уедет надолго, а он вел себя так… чтобы доказать мне, вероятно; что он хозяин у себя в доме. Все это было прекрасно, но я — королева.

— Открой дверь! — крикнула я дрожащим от волнения голосом.

— Кто там? — повторил он.

— Королева, — сказала я, подавляя свое волнение.

Я чувствовала себя несчастной, разочарованной. Я хотела видеть его. Я хотела, чтобы он открыл дверь, обнял меня и сказал, что глупым ссорам, так терзавшим нас обоих, пришел конец. Я хотела сказать ему, что я согласна на отъезд Лецен. Я соглашусь на все, только бы мы были вместе, потому что нет ничего важнее нашей любви.

Я не могла подавить душивших меня рыданий. Альберт, наверно, услышал, потому что он сказал очень мягко:

— Кто там? И тут я поняла. Он хотел держать в объятиях не королеву, но Викторию, свою жену.

— Альберт… это Виктория… твоя жена. Дверь распахнулась. Я кинулась к нему, он подхватил меня и крепко обнял.

Я была так счастлива. Я сказала, что, вспылив, не смогла удержаться и стала говорить с ним ужасным, сварливым тоном. Он ответил, что невероятно сожалеет о том, что сказал мне тогда. Мы согласились, что наши ссоры проистекали из нашей любви друг к другу. И решили, что их надо остерегаться. А уж если они и будут возникать, то мы должны их прекращать в самом начале, не позволяя им превращаться в ураган. Они отравляли наше блаженство. Мы были так счастливы. А к нашей маленькой Викки следует призвать других врачей, например Штокмара.

Я знала, что Лецен будет протестовать. Ее ревность к Альберту затмевала в ней все другие чувства. Но мы должны вылечить Викки и укрепить наш брак.

Мне предстоял неприятный разговор с Лецен. Я все время его откладывала, никак не могла решиться. Первым с ней заговорил Альберт. Может быть, это было неудачно. Она подозрительно относилась ко всему, что исходило от него. Она явилась ко мне разгневанная.

— Принц говорил со мной, — сказала она. Я знала, что меня ожидало.

— Он пытается отнять вас у меня.

— О нет… Дэйзи.

— Да, пытается. Он предложил мне поехать в Кобург в длительный отпуск.

— Я озабочена вашим здоровьем. Вы так много работаете.

— Я не считаюсь с этим, когда я тружусь для тех, кого люблю.

— Я знаю… я знаю… Как девочка?

— С ней все в порядке.

— Но она выглядит бледной, худой и апатичной. Она была такая энергичная.