Только финал мы не успели пройти…

— Так, всё, всё, — загнала нас Агнесса за кулисы. — Гости начали приезжать. Репетируйте за кулисами!

Пришлось нам уйти. Кулисы закрыли, все стали готовиться к выходу.

— А что там в финале? — спросил Даня, который так и крутился рядом, не зная, куда себя деть от волнения.

Я тоже волновалась. Только он из-за того, что слов не знает, а я — потому что боялась сцены. Но приучилась за время репетиций просто не смотреть в зал. Только в данном случае мне придётся смотреть на Даню, а он тоже тот ещё источник от тахикардии…

— В финале тебя протыкает ножом Гастон, — сообщила я. — Ты падаешь, я плачу над тобой. Говорю, что люблю тебя. И после этих слов играет вдохновляющая музыка, гаснет свет. Ты быстро снимаешь маску — типа переродился в принца. Зажигается свет и ты встаёшь на ноги. Говоришь мне: это я! Посмотри на меня! Белль, ты меня разве не узнала? Я тоже тебя люблю. И всё!

— А… Ладно, — крякнул Даня, который и так всё это видел, но я повторила для успокоения его души.

— Всё, всё. Тихо, — шикнула на нас Агнесса. — Начинаем. Давай, Бодров, не подведи! Смотри, какая Агния красивая в этом платье!

Она ушла, а я расправила на себе костюм. Мне выходить первой…

— Бэмби.

Я обернулась на Даню.

— Ты действительно очень красивая в этом платье.

— А ты в этой маске — ну как-то не очень.

И мы тихонько рассмеялись. Но потом тут же подобрались — заиграла музыка, означающая начало спектакля.

— Давай, красотка. Не бойся. Всё будет хорошо. Я даже постараюсь не ляпнуть ничего по типу “припёрлась”, — услышала я рядом с собой.

Даня таким путём решил спасти меня от страха сцены… Мило.

— Не смеши меня, — фыркнула я на него. — И действительно — постарайся уж не ляпнуть!

— Удачи.

— Спасибо.

Мы встретились глазами, а потом мне пришлось спешно отвернуться — кулисы открылись.

Представление начинается.

70.

Пока я играла на сцене без Дани всё шло как по маслу. Но когда настала пора выходить Чудовищу, я начала волноваться… Вдруг он опять забудет все слова?

Но мои страхи не оправдались. Даня сосредоточился и внимательно слушал, что я ему шепчу, а потом довольно хорошо повторял слова в образе. Единственный нюанс — он не знал вальс, который танцуют Белль и Чудовище два раза за спектакль. Но деваться было некуда.

— Бери меня за талию, — шепнула я Дане, кладя его лапу в костюме Чудища себе на талию. — Дай руку.

Даня обхватил другой лапой мои пальцы и застыл. Через окошки маски я видела его карие глаза. Он волновался.

— Просто делай вид, что танцуешь…

Мы начали неуклюже кружится по сцене… Но на ногу мне он не наступил ни разу, слава богу!

— Танцуете вы не очень, — подколола я его.

— Так я же Чудовище, — ответил он и в зале рассмеялись. — Я и танцую чудовищно!

— Ничего, я вас научу танцам!

— Вот уж спасибо! — проворчал он совсем как Даня, и теперь рассмеялась я.

Мы кружили по сцене, бесились, словно дети, на время забыв о толпе, что наблюдала за нами. Но постепенно сцена сменилась и нам пришлось разомкнуть руки…

До самого финала никаких сложностей не возникло, текст я подсказывала Дане, и он ответственно повторял его. Но перед финалом я снова разволновалась. Совсем скоро мне рыдать над ним и признаваться в любви… Назару в роли Чудовища мне говорить такие слова было сильно проще, но понимание, что их будет слушать Даня, меня выбивало из колеи. С Назаром это была просто игра, текст, а с Даней…

Я что — в самом деле его люблю? Почему мне так тяжело сказать эти слова, которые просто прописаны в сценарии, и он прекрасно знает об этом и ничего такого точно не подумает? И всё же — страшно…

Однако идти на сцену всё равно пришлось.

Я выбежала на балкон замка Чудища и увидела, что само Чудище едва держится за балюстраду.

Я охнула и подбежала к нему, протянув руку, за которую Чудовище схватилось.

Мы встретились глазами…

— Ты вернулась, Белль…

Я только и успела улыбнуться.

Вдруг откуда ни возьмись появился Гастон.

Видимо, он висел прямо на нём, а теперь смог доползти до верха. С ножом…

Он зацепился за голову чудовища, размахнулся и пронзил его клинком.

Я онемела от ужаса. Чудовище издало рык боли и взмахнуло лапой, смахнув Гастона в пропасть…

Он едва не упал сам, но я успела ухватить его за ворот плаща…

Я помогла ему забраться на широкий балкон, который и представлялся на сцене. Мы отошли от декорации ограждения балкона и вышли в центр сцены.

И тут Чудовище со стоном упало. Я склонилась над ним.

— О боже…

— Ты вернулась… — проговорил он снова и провёл лапой по моему лицу, а я зажмурилась, показывая, как мне нравится его ласка.

— Конечно, вернулась. Разве я могла тебя обмануть?

— Ты… Ты… Очень жаль, что так всё вышло. Поздно…

— Не говори так! — молила я его, сжимая его лапу в своих руках. — Всё будет хорошо, ты… Ты поправишься. И…

Чудовище выдохнуло, голова его опустилась, глаза его закатились. Рука безвольно упала.

Я закрыла рот руками от ужаса. А потом упала к нему на грудь.

— Нет! Нет! Пожалуйста, дыши! Не уходи… — плакала я. — Не оставляй меня, ты слышишь? Я люблю тебя…

С полминуты я лежала на его груди и плакала, а потом услышала странный звук. За моей спиной загорелся стеклянный купол на подставке, показывая голый стебель цветка с последним опавшим с него лепестком… Я его не видела, и не могла знать, что это значит, но…

Ещё через полминуты заиграла странная, словно волшебная музыка. Свет стал гаснуть…

— Вставай, — шепнула я Дане, поднимаясь на ноги сама и вытирая слёзы. Так прочувствовала момент, что по-настоящему расплакалась. — Снимай маску…

Я помогла ему снять костюм Чудовища и поправила на ощупь его волосы. Теперь Даня остался только в облике Принца.

Мы встали в середине сцены друг напротив друга и приготовились.

— Ты плачешь? — спросил Даня, услышав, что я хлюпаю носом.

— Да.

— Почему?