class="p1">— Тебя жалко было.

— Но ведь это же сказка…

— Я вжилась в роль.

— Бэмби…

— Не забудь с удивлением осмотреть себя. Ты снова стал человеком.

Свет набрали и мы снова оказались на виду сотен пар глаз.

Даня с удивлением осмотрел и ощупал себя, а потом вернул взгляд на меня.

Я, испугавшись непонятным изменениям, отступила от Чудовища… Точнее, теперь это уже было не Чудовище, а прекрасный Принц. Прекрасный, но мне незнакомый…

— Белль… — сказал он, протягивая ко мне руки. — Это я. Ты меня не узнаешь?

Я с сомнением смотрела на него.

— Это я, Чудовище… — сказал он. — Ты спасла мне жизнь. И я…тоже тебя люблю.

Он так посмотрел на меня, что я узнала его! Это был он, это его глаза!

Я кинулась к нему в объятия, а Принц, подняв мою голову вверх, припал к моим губам.

Поцелуй был самым настоящим. Нежным, страстным, вызвавшим море оваций публики… И не по плану. С Назаром мы не целовались. Было просто объятие, а потом новый вальс в финале.

Он ласкал мои губы, упиваясь процессом, словно позабыв, что мы на сцене. Но нас не прерывали. Все словно наслаждались картиной красивой любви, считая, что так и было задумано. Моё сердце бешено колотилось в груди. Я не понимала, чего хочу больше: дать по башке Дане за кулисами за самодурство или…чтобы этот поцелуй не заканчивался…

Все мои бабочки в животе окончательно взбесились и бились внутри меня с такой силой, что грозили меня унести на своих крылышках, которыми они очень-очень быстро перебирали, создавая щекотку…

Но рано или поздно всему приходит конец, и выбежавшие на сцену слуги и другие персонажи на поклон нас, конечно, заставили прервать поцелуй.

Другие герои встали полукругом, а мы с Даней остались в центре.

— Ну… — сказала я, ощущая, как дрожат мои руки, ноги и голос после столь волнительного поцелуя на глазах у всех. — Теперь снова вальс. Бери меня за талию.

Даня потянул меня за руку и прижал к себе. Крепко. Я покраснела — это очень откровенно для детской сказки… И наших отношений. Но я взяла его руку и подчинилась ему. Он вёл меня по сцене по небольшому кругу. Это было далеко от вальса, но зрителям явно нравилось — они хлопали и кричали “Браво!”.

Затем мы и все остальные герои выстроились в одну линию и пошли на поклон. Мы с Даней в центре, он продолжал сжимать мою ладонь в своей горячей…

Вот и всё. Мы справились!

Школу не подвели.

Но… Что значит этот поцелуй? Что будет с нами дальше?

Моё сердце готово было выпрыгнуть и птичкой улететь к самому солнцу…

71.

— Ребята! Это было потрясающе! — хвалила нас за кулисами Агнесса. — Это было очень здорово. Бодров! Даня, ты… Ты такой молодец! Не подвёл нас.

— Угу, — только и ответил он, не отрывая взгляда от меня.

Когда спектакль кончился, мы переоделись в своё, мне вдруг стало неловко за все эти слова и поцелуи, и я стала прятать от него глаза.

Для меня это была как будто и не игра вовсе. А для него?

— А теперь — все пить чай! — начала нас толкать к выходу Агнесса. — Я хочу вас поблагодарить! Идёмте в мой кабинет.

— Мне надо домой, — обратился Даня к ней, и почему-то поглядывая через плечо на меня. — Меня ждут.

— Конечно-конечно, — закивала вожатая. — Всё понимаю, да. Иди, Даня. Жаль, что ты с нами не сможешь остаться, половину этого успеха заслужил ты! Мэр сказал, что тебе надо идти в актёры! Но… Твоему брату и семье ты сейчас нужен больше. Беги, а мы Назара потом навестим. Держи нас в курсе.

Действительно, за всеми этими хлопотами я совсем забыла о Назаре, а ведь его сейчас должны были уже прооперировать. Наверняка Даня переживает. Какие уж тут чаепития…

Потом я обратила внимание на Лесю. Она была белее простыни. Вот кто переживал за Назара больше всех — Олеся. И как он, дундук такой бессердечный, на замечает любви к нему такой хорошей девчонки? Дундук и есть…

Впрочем, мой выбор не лучше…

— Всем пока, — поднял мой выбор сердца руку вверх. — Буду держать вас в курсе о здоровье Назара.

— Да-да, рассказывай нам!

— Дан, звони, если понадобится помощь!

— Лады. Но думаю, что ничего такого не случится.

— А можно навестить будет Назара?

— Всё потом. Потом.

— Даня… — позвала его Леся.

Она вышла с ним и вернулась к нам уже в кабинет вожатой лицея, где она действительно накрыла для нас стол: пирожные, конфеты, чай…

И было действительно жаль, что Даня с нами не остался по понятным причинам.

— Ты чего от Дани хотела? — спросила я Лесю, когда она вернулась обратно.

— Надеюсь, ты не ревнуешь? — посмотрела на меня она. — Я просто проводила его до выхода и кое-что спросила. О Назаре. Как он себя чувствует и закончилась ли операция. Мы позвонили его родителям. Они сказали, что всё прошло успешно, всё в порядке, но пока он в реанимации, конечно.

— Слава богу, — кивнула я. — Это хорошие новости. Нет, я не ревную. Я знаю, что тебе нравится Назар. К тому же, чего мне Даню ревновать, он не мой парень.

— Назар тоже не мой парень. Но я его ревную… — опустила глаза Леся.

— Прости, — только и нашлась, что сказать я. Стало очень неловко. Но я же не виновата, что нравлюсь тому парню, который нравится Лесе. — Я ничего не делала, чтобы он…

— Я знаю, — вздохнула Леся. — Ты хорошая, и ты не виновата ни в чём. Просто он не любит меня, и всё. А я… Не могу отделаться от мыслей о нем. Засыпаю и просыпаюсь с ними…

Я тоже вздохнула. Как же я ее понимаю…

— Я не верю в любовь Назара, если честно, — сказала я. — Это что-то очень краткосрочное. Его любовь — точно не я.

— И не я…

Конечно, в случае Леси стоит действительно просто забыть его и не мучатся. Ну совсем они разные. Назар не способен на любовь.

Но тоже самое можно сказать о себе самой и Данииле. Только выполнить собственные возможные советы я