– В бою всё может пригодиться. Как там наши женатики?

– Отдыхают после всех передряг.

– Надоело уже, – сказал Тихий, тоже залезая на койку. – Вторые сутки плывём, хоть бы раз всплыли, свежим воздухом подышали.

– Чтобы нас засекли? Рейд вынужденный, ещё неизвестно, как его старик объяснит смену маршрута. – Даныбай указал на Миранду.

– Не переживай, найдёт причину, – беспечно отмахнулся Миранда. – Он не раз спасал министра, тот к нему благосклонен, хотя сука последняя, не военный, из гражданских. Не зря его прозвали Пердюковым.

Действительно, нынешний министр обороны по фамилии Шердюков наделал столько ошибок, что его возненавидел весь офицерский корпус министерства, но его любовницей была племянница президента, и ему всё сходило с рук.

Впрочем, ни министр, ни его «крыша» Даныбая не волновали. Главное было, что в настоящий момент благодаря отцу Миранды они спокойно плыли домой. Точнее, «Туман» должен был на вторые сутки высадить «группу спецназначения» на борт эсминца «Задорный», совершавшего в составе отряда белросских кораблей поход по Великому океану в Индарийский, после чего эсминец отправлялся во Владивосток. Всё путешествие, таким образом, должно было продлиться не менее трёх суток.

Моряки отнеслись к спасённым с преувеличенным вниманием и уважением. Они считали, что и в самом деле спасли группу разведчиков, работавших на военных объектах Южных архипелагов, о чём им «по секрету» сообщил старпом.

«Разведчикам» даже разрешили гулять по отсекам лодки и с гордостью показали её содержимое. Даныбай с интересом обошёл все отсеки вместе с Мирандой и Прохором, побывал в центральной рубке и теперь понимал, что ВМФ Белроси имеет уникальные корабли, способные выполнить боевые задачи в любом районе Мирового океана.

«Туман» был предназначен для скрытого патрулирования у берегов любого государства и способен обнаружить в пассивном режиме любые подводные цели и надводные корабли, а также низколетящие объекты на расстоянии до шестиста километров. На расстоянии до ста километров он точно определял тип объекта, его скорость, направление движения и массу. По сути, это был подводный аналог самолёта дальнего радиолокационного обнаружения, предназначенный для гидроакустического дозора и надповерхностного водного мониторинга, невидимый для противника. Хотя при этом подлодка была отлично вооружена и могла сбивать любые воздушные цели, находясь в этот момент под водой.

«Туман» имел шесть отсеков, и затопление даже двух из них не лишало подлодку плавучести.

Жилая зона для экипажа лодки находилась в четвёртом отсеке, за машинным отделением, и была снабжена системой спасения: верхняя часть отсека превращалась в подобие автономного батискафа, вмещавшего двадцать человек.

Отсеки с оружием пассажирам не показали, но Даныбай и так знал, чем располагает подлодка и что может сделать. Эсминцы противника ей были не страшны.

Мысль об эсминцах напомнила ему, какой вопрос он хотел задать командиру подлодки, но так и не задал.

– Что за эсминец нас подберёт?

– «Задорный», – оживился Миранда. – Класса «призрак». Я видел только издали, в Мурманске, когда к отцу приезжал. Он и на корабль не похож – упакован как та же подлодка, только остроносый, зализан весь, ничего не видно, ни антенн, ни ракетных шахт. А шпарит со скоростью около пятидесяти узлов. Но главное, что он почти не виден на радарах, потому и «призрак».

– Всю жизнь мечтал покататься, – скептически хмыкнул Женя Лёв. – Мне бы побыстрей домой.

– Потерпишь, до Владика дотопаем, там на самолёт и в столицу.

В дверь деликатно постучали. Вошёл Прохор.

– На ужин идём?

Даныбай кинул взгляд на браслет айкома.

– Ещё час.

Кормили их отдельно от экипажа, но в той же камбуз-столовой «Тумана», вмещавшей двадцать четыре едока.

– Я имел в виду – вообще. Павлина не хочет. – Прохор подумал. – Кисленького хочет.

Миранда сморщил нос.

– Говорят, кислого женщины хотят в одном случае…

– Да знаю я. Как вы думаете, лимоны тут у них есть? Или кислая капуста?

Миранда дурашливо пропел:

– Подходи, бери лимончик, будет кислым даже кончик.

Женя Лёв рассмеялся.

Даныбай с любопытством оглядел неунывающее лицо приятеля.

– Что на тебя нашло?

– Это я объявление на рынке в Краснодаре видел, когда ездил в гости к тёткам.

– Садись, – уступил откидной стульчик у крохотного откидного стола Даныбай.

– Не хочу, – отказался Прохор. – Когда обещали прийти твои «родственники»?

– Зачем они тебе?

– Идея есть… я придумал алгоритм, как можно сразу оказаться в нужном числомире, не считая промежуточные.

– Колись.

– Вы не поймёте.

– Ага, мы совсем дубовые ребята, – хмыкнул Миранда.

– Это математика комплексных переменных, допускающих невероятно сложные и противоречивые агрегатные состояния вещества. Я работал с недетерминированными непрерывностями…

– С чем?

Тихий хрюкнул.

– Съел, понятливый наш? Ты в каких отношениях с наукой?

– Встретились в школе и разошлись.

– Я сам жду «братиков», – сказал Даныбай. – У них там сейчас несладко, на обоих вышли ищейки Владык.

– Чего им надо?

– Со слов Данимира – это мой одиннадцатый «родственник» – я понял, что Владыки хотят создать формотрон.

– Какой трон?

– Такой числогенератор, состоящий из многогранников, который пробил бы мембрану между Первомиром и остальными числомирами.

– Зачем?

– Чтобы изменить программу законов, созданную Творцом Числовселенной.

– Что ещё за творец, бог, что ли?

– Вроде того.

– Бред! Я в бога не верю.

– Не бред, если вот его «родичей», – Даныбай кивнул на Прохора, – гоняют по всем числореальностям как зайцев.

– Пойду к себе, – повернулся к двери математик. – Позовёте.

Он исчез.

Оперативники БОН переглянулись.

– Переживает, – сказал Тихий. – Из-за него весь сыр-бор.

– Лично у меня нет к нему претензий, – осклабился Миранда. – Отдохнули, размялись, класс показали – знай наших! Пусть боятся, курвы узкоглазые, мы их били всегда и будем бить.

– Они бы сами не полезли, в них программы повсовывали.

– В нормального пацана ничего лишнего не всунешь.

Даныбай замолчал. Ему самому хотелось верить в то, что с программой, в случае вселения, он справится.