что согласилась, а Лианка на подхвате будет. Говорил же ей – учи матчасть и язык подтягивай. Крис, - он пожал руку вышедшему из оцепенения Крису, и снова что-то принялся рассказывать, прекрасно заполняя повисшую в студии неловкость.

Крис понял, что не может ни о чём думать, только о том, что Соня здесь, что не видит ничего и никого в помещении, кроме неё, и даже речь Назара звучит каким-то белым шумом, потому что вместо слов он слышит дыхание Сони и стук её сердца, бешеным пульсом скачущий над ключицей.

«Она здесь… она здесь, - вот что билось в его голове. – Она здесь». И больше ни одной здравой мысли.

* * *

Когда Соня ушла с Назаром обсудить какие-то детали, Крис смог вдохнуть кислород полной грудью. Оказывается, он реально боялся дышать, думая, что всё это сон, мираж, который обязательно растает, если он осмелиться сделать хоть одно неосторожное движение.

Но нет, Соня была здесь. Живая. Из плоти и крови. И ранимость в её взгляде тоже была очевидной.

Случилось то, чего он боялся и чего желал нестерпимо: они снова встретились.

В мозгах гудело, будто Крис находился внутри какой-то металлической трубы, и гуляющий по ней ветер рождал странные звуки и стоны. Может быть, это его внутренний голос схватился, фигурально выражаясь, за голову и не понимал, что делать, как себя вести, что ей сказать. А ведь что-то сказать обязательно придётся.

Им же теперь работать вместе месяца два, а то и три, как минимум. Или она вернётся в Лондон к началу нового семестра? Или в принципе уже сейчас говорит Назару категорическое нет, выходит за дверь, что бы никогда больше сюда не возвращаться?

Крис дёрнулся, сорвался, чуть ли не побежал следом за ними. Нет-нет, он не может её отпустить, не поговорив. Исключено.

Но, заглянув в прихожую, увидел этих двоих, склонившихся над столом с чертежом проекта.

Оба синхронно повернули голову на шум, который Крис наделал своим появлением. Назар смотрел вопросительно, а Соня… Соня быстро отвела взгляд и сжала губы.

Малышке было явно тяжело.

И Крис прекрасно понимал, почему. Ему самому было очень хреново. Хотя нет, не так. С одной стороны, ему как бы дышать стало легче и мир, до этого момента окрашенный в серые краски, вдруг снова обрёл для Кристофера цвет. С другой же… стоило подумать о своём поступке, о словах, которые он ей наговорил, о ребёнке, которого больше не было, всё меркло.

- Назар, можно тебя не минуту? – позвал Крис.

- Конечно.

Когда парни отошли обратно в зал, Крис спросил, останется ли Соня работать над проектом, и Назар заверил, что да, и что мол, у неё уже были кое-какие идеи насчёт оборудования и моделей, которых можно привлечь к работе.

- Лёлька вообще не из пугливых, но ты там особо на неё не кричи в порыве творческого безумства, ладно? – усмехнулся Назар и хлопнул Криса по плечу. – Она молоток, с Лианкой в одном классе училась. Видел бы ты, какое мероприятие она организовала в старшей школе ко дню города, там сам глава района ей оды пел. Если бы она осталась в Питере, а не укатила в Лондоны ваши, её бы любой университет здесь с руками и ногами забрал.

Крис кивнул, уловив самое главное: сбегать Соня не собиралась. По своему желанию или не хотела подводить друзей – это уже и неважно было.

Крис только вчера прилетел из Германии, прошедший месяц он провёл у Ба с Фло, один раз только в Рим к Алексу выбирался, другу, которому оставлял студию на время отсутствия. Алекс попытался увлечь его в круговорот привычной жизни. Но вечеринки, попойки, какие-то богемные тусовки совсем перестали привлекать. Вместо этого Кристофер каждое утро тренировался на берегу моря: бегал по песку, заплывал дальше положенного, физически нагружал себя и думал, что делать дальше. В Лондон возвращаться не хотелось, и Назар, позвонивший ему со своим предложением организовать выставку в России, казался наиболее привлекательным вариантом.

Потом Крис подумал, что если займётся делом, это поможет ему отвлечься, снова почувствовать себя хоть сколько-нибудь живым. Энергия требовала выхода, пускай даже отрицательная, пуская даже вот в такой странной форме.

Первый раз они с Назаром пересеклись в минувшем году в Барселоне, и тогда уже Назар уговаривал приехать, обещал достойную площадку найти, спонсоров подтянуть, в общем, всячески убеждал принять его приглашение. Потом как-то контакты затерялись, и, благодаря Тимуру Логинову, снова нашлись. Прошлогодняя идея в этот раз обросла большей конкретикой, и Крис согласился. Он слетал на несколько дней в Питер, посмотрел студию, накидал список того, что ему понадобится для работы, пристроил вещи в квартиру, которую для него нашёл Назар, и договорился о дате старта проекта. Время до этого предпочёл потратить с сестрой и Ба.

Фло шла на поправку. Чего и требовалось ожидать, ведь она попала в руки к грамотным специалистам. Единственное, о чём жалел Крис, об упущенном времени.

Так что он вернулся в Питер к оговоренной дате, даже не догадываясь, какая земля маленькая и круглая.

Он знал, что это родной город Сони, с какой-то стороны даже чувствовал себя ближе к ней, ходя теми же дорогами, которыми и она ходила когда-то. Извращённое чувство какое-то, но отчасти приятное. Но Кристофер действительно не ожидал увидеть её здесь, и уж тем более, в команде, занимающейся его выставкой.

* * *

Соня рассматривала чертежи на столе. За ближайшие день-два рабочим предстояло соорудить что-то вроде мини-бассейна, уложив дно специальным светоотражающим материалом. Затем наполнить водой, а по периметру установить разноцветные прожекторы, красочные лучи от которых должны создать причудливую игру света и тени на фотографиях.

У Криса в голове была какая-то фантасмагория, и им предстояло эту шибзанутость воплотить в жизнь.

Крис всё логично и чётко объяснил, что ему необходимо, чтобы добиться пришедшего в голову результата. Соня никак не могла подавить в себе эту невольную волну восхищения им. Такого Криса она ещё не знала. Криса за работой. Увлечённого проектом.

По уму ей бы стоило отказаться от этого сотрудничества, извиниться перед Лианой и Назаром, бежать подальше от Криса, сверкая пятками, но она не могла. Как увидела его, так и поняла, что это не осуществимо. Мозг отказывался мыслить рационально. Бал правили чувства и эмоции.

Утренняя нервозность никуда не хотела уходить, она переросла в понятную неловкость. Взаимодействовать им было трудно. И если они хотят действительно сработаться, с этим стоило что-то делать.

Но что