ты хочешь этого, – произносит голос так близко, что Юэль чувствует кислый запах дыхания.

– Нет.

Лампа включается. Мама в ужасе смотрит на Юэля. Ее лицо покрыто потом. Пот блестит и на шее.

Юэль подносит руку ко рту.

– Отпусти, – призывает попутчик. – Возвращайся во мрак.

Губы Юэля начинают двигаться. Попутчик говорит через него. Он уже внутри него.

Холод снова впивается в тело. Мама обхватывает себя руками. Оглядывает комнату. Тяжело дышит через нос. – Юэль? – шепчет она.

– Мама?

Это ты? И правда ты?

Она открывает рот и кричит.

Нина

Крик из квартиры Г6 пронизывает ее. Он высвободился из тела и стал отдельным существом.

Совсем как Даниэль, когда его мучили ночные ужасы.

Хватка Будиль ослабела. Нина жадно делает вдох, у нее болит шея.

Она садится. Петрус лежит на животе у ее ног. Растерянно смотрит на нее. Дагмар рухнула дальше по коридору. То, что удерживало Нину на ногах, оставило ее. Вера сидит на корточках рядом с сестрой. Всхлипывая, что-то говорит.

Крик в квартире Г6 затихает. В теле Нины бушует адреналин. Лицо щиплет, и, когда она прикасается рукой к тому месту, которое расцарапала Будиль, пальцы покрываются кровью.

Нина сглатывает, и ей кажется, что ее ударили кулаком в шею. Она поднимается на ноги. Старики не возражают. Ненависть в их глазах потухла.

Все это лишь результат рассеянности.

А теперь Юэль остался наедине с Моникой.

Нина бежит обратно в квартиру Г6. Сразу же чувствует, что холода в квартире больше нет.

Глаза Моники широко открыты, но ничего не видят. Она размахивает руками в воздухе. На висках слиплись мокрые от пота волосы. Дыхание отрывистое.

Совсем как Даниэль, когда его одолевали ночные кошмары…

Юэль сидит на кровати рядом с Моникой. Смотрит на Нину глазами, полными слез:

– Думаю, это она. Она снова стала собой.

Нина бежит к телефону, звонит в отделение Б.

– У нас тут ЧП, – говорит она, как только Адриан взял трубку. – Мне надо заняться Моникой из квартиры Г6. Можешь помочь с остальными?

Адриан обещает поторопиться, и Нина сразу же вешает трубку. У него наверняка возникнут вопросы, что все эти старики делают в коридоре, но он не будет долго раздумывать об этом. Если не вдаваться в подробности, то это не более странно, чем многое другое, происходящее в «Соснах».

Нина подходит к кровати. Переглядывается с Юэлем и садится по другую сторону от Моники. Обнимает ее. Моника вертится, совсем как Даниэль, и пытается вырваться. Нина обнимает ее еще сильнее, шепчет ей в ухо слова утешения. От Моники исходит отталкивающий запах, но Нина все равно целует ее во влажный висок.

И наконец Моника успокаивается. Начинает плакать. Пытается что-то сказать, но между всхлипами слова тяжело разобрать. Голос сдавленный, словно что-то в горле блокирует его, хочет сохранить внутри тела.

Но в конце концов Нине удается разобрать слова:

– Вы должны убить меня. Пожалуйста.

Юэль

Юэль слабо осознает, что Нина наблюдает за ним, но мамин испуганный взгляд заставляет все остальное померкнуть.

– Вы должны позволить мне умереть, – шепчет она. – Избавиться от этого. Я больше не могу.

Юэль берет маму за руку. Из-за слез ему тяжело дышать:

– Я не могу. Ты должна понять, что я не могу.

– Я все еще ему нужна. Без меня он не сможет здесь оставаться.

– Все кончено, – говорит Юэль. – Он исчез.

Но он лишь выдает желаемое за действительное. И знает это. У них не так много времени. А ему столько надо сказать и столько узнать.

– Он вернется с минуты на минуту, – возражает мама. – Я не могу удерживать его на расстоянии…

Она в отчаянии смотрит на сына, и Юэль отчетливо видит, что сейчас это она. Только она.

Это мама.

– Ему почти удалось тебя уговорить. Я почувствовала это, – шепчет она. – Ни в коем случае не верь ему. Ты не знаешь, каково это – застрять там и все время знать… Ты не знаешь, каково это – произносить ужасные слова и… делать такое, что…

Мама запинается и начинает задыхаться.

– Он и меня обманул, заставил думать, что он – это Нильс, – продолжает она. – Но он не Нильс… Он даже не человек. И никогда им не был.

И мама всхлипывает и качает головой.

– Мама, – говорит Юэль. – Мы все устроим. Так или иначе у нас должно получиться.

Эти слова пусты и пафосны. Мама оборачивается к Нине, ищет понимания у нее.

– Твоя мама… ее здесь никогда не было… Он это просто выдумал.

Нина притягивает Монику ближе к себе:

– Я знаю.

– Умоляю тебя, – просит Моника. – Ты должна мне помочь. Я не боюсь смерти.

Юэль хочет крикнуть Нине, чтобы та не слушала его мать. Но Нина молча кивает.

– Он хочет добраться до вас, – продолжает мама и снова смотрит на Юэля. – Он возьмет того, кто первым его впустит. – Она наклоняется вперед в постели. Кашляет. – Я все равно этого не переживу, разве ты не понимаешь?

Нина гладит старушку по спине и смотрит на Юэля. – Нет, – говорит он, встает и тянет Нину в прихожую.

– Юэль… – начинает она.

– Ты вообще в своем уме?

– А что, если это единственный способ?

Юэль с недоверием смотрит на нее. В комнате мама снова кашляет. Свет, идущий оттуда, сбоку падает на лицо Нины.

– Я не могу, – шепчет Юэль.

– Нет. Но я могу, – твердо говорит Нина.

Теперь и она плачет. В коридоре хлопает дверь. Сигнализация продолжает пищать.

– Юэль, послушай меня. Здесь в отделении есть шприцы с инсулином. Если ей вколоть достаточно много…

– Ты что, не слышишь себя?

– Она ничего не почувствует. Просто уснет. И никто ничего не обнаружит.

– Мы убьем ее?!

– Она сама этого хочет. И сама бы это сделала, если бы могла.

Юэль мотает головой.

– Других вариантов нет, – продолжает Нина. – Попутчик проговорился. Он исчезнет вместе с ней.

– Ко мне только что вернулась мама… – Юэль плачет. – Только что… и это… это не может…

Не может быть слишком поздно. Я должен ее сохранить. Она нужна мне.

– Юэль, – всхлипывает Нина. – Разве не она должна решать? Она же мучается.

Мама затихла в комнате. А что, если она их слушает? – Это ведь и ради остальных, – шепчет Нина. – И ради нас. Я не хочу, чтобы внутри меня поселилось это существо.

– Я больше не собираюсь это обсуждать.

Юэль закрывает лицо руками. Пытается дышать в нормальном ритме. Когда он снова