Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дракон шагнул к ней снова, осторожно, словно боясь спугнуть, и аккуратно взял её заледеневшие руки в свои, заставив крепче сжать письмо. В этот раз Тамила не отстранилась. Смотря на него снизу вверх, она поймала его взгляд глаза в глаза, словно пытаясь прочесть там все его тайные мысли. Понять, есть ли в его словах ложь, а в действиях хладнокровный расчёт. Или же он говорит и действует искренне…
— Я готов на многое, Тамила, чтобы ты… поверила, что я на твоей стороне и всегда тут буду. Не знаю, что там, но это только для тебя. Только пообещай мне, пожалуйста, что не станешь лгать, когда ты, наконец, поймёшь на чьей стороне ты.
— Обещаю. — Тихо ответила девушка, понимая, что любой другой ответ, кроме утвердительного, теперь навсегда разобьёт его сердце.
Глава 54
Она шагнула за дверь, сразу же встретившись взглядом со Старшим. Тамила замерла, тяжело дыша, спиной прижавшись к двери и закрыла глаза. Ей нужно было отдышаться. Привести мысли в порядок. Вот только как это было сделать, если на неё так беззастенчиво смотрели шесть пар глаз. Двое карих, почти чёрных. И одни светло-светло-голубые.
Не говоря ни слова, Старший подхватил Тамилу под локоть и махнув аджайцам, чтобы не сопровождали, повёл вдоль галереи с видом на тёмный двор, над которым набирала силу безлунная звёздная ночь.
И Тамила не стала сопротивляться. Они шли в молчании довольно долго, Старший явно давал ей время, чтобы привести в порядок мысли и чувства, чтобы успокоиться. Но в какой-то момент всё же спросил, нарушив подаренную им благословенную тишину.
— Милорд отдал вам письмо?
— Почему… вы спрашиваете? — удивилась девушка.
— Обычная любезность, миледи. Волею судьбы я поработал для вас почтальоном. Юный Грэйн до последнего не хотел расставаться с ним ради кого-то кроме вас лично. Мне пришлось… приложить некоторые усилия. Однако я чувствую некоторую ответственность в том, чтобы оно всё же попало к вам в руки. Наверняка там что-то важное для вас.
— Как он? — проигнорировав его слова, спросила Тамила. — Румо? Вы пытали его?
Старший снисходительно улыбнулся и покачал головой.
— В Аджае пытки над пленными караются смертной казнью.
— Мы не в Аджае. — Жёстко сказала Тамила. — И вы не аджаец. Вы ведь местный, верно? Хоть вы и одеты на восточный манер, и обриты налысо, в вашей речи нет и толики чужестранного акцента.
Старший устало вздохнул, на миг обративших взором к ярким звёздам за окном и снова обернувшись к девушке.
Что-то скрывалось там, за его ледяным безмятежным взглядом и складками морщинок в уголках глаз, но что именно, какая эмоция, чувство или мысль, Тамила никак не могла уловить.
— У меня всегда был талант к изучению языков… но вы правы. Я родился на одной с вами земле. Как знать, может быть даже в одном с вами месте. А что до плененного Грэйна… может быть, вы сами желаете встретиться с ним и убедиться в том, что с ним всё в порядке?
Тамила открыла было рот, готовая ответить ему колкостью, но только задышала чаще, смотря лысому слуге Арвольда во все глаза.
— Как? Вот так просто? Разве… мне можно?
— Я уже говорил и скажу снова — вы не пленница здесь, Тамила. Вам можно всё. В рамках разумного, разумеется. — Добавил Старший и неожиданно подмигнул.
***
Широкая тёмная лестница, спускающаяся в катакомбы под замком, казалось, вела её в сам ад. Там было холодно и сыро… а ещё тихо. Так тихо, словно толстые замковые стены поглощали все звуки, питались ими.
Оглушённая, дрожа от нехороших предчувствий, она спускалась всё ниже, пока не достигла подвала и не вышла в длинный коридор, по обеим сторонам которого находились сводчатые камеры. За их толстыми решётками обитала тьма. Но не пустая, а словно хищная, живая. Она подслеповато пялилась на девушку, которая бок о бок с лысым слугой Арвольда шла по тёмному коридору, словно впитывая в себя этот мрак и тишину.
Тамила не подходила близко к камерам, заглядывала в них издалека и прислушивалась к звукам, которые могли из них доноситься. Сколько же их было тут, этих пустых каменных мешков — не сосчитать!
Время от времени оттуда, из темноты, выглядывали чьи-то запавшие, подслеповато щурящиеся на огонь глаза. По грязной форме в цветах домов Дэйнов и Грэйнов она узнавала в них воинов, пришедших отбивать Феррейн-холл. Некоторые из них позволяли себе свистеть ей вслед и говорить неприличные вещи, но тут же умолкали, когда Старший в назидание бил факелами по решёткам, заставляя искры рассыпаться по каменному полу. И всё же, в каждую из камер она заглядывала с замиранием сердца. Боясь и одновременно желая увидеть знакомое лицо.
— Тамила? Что ты делаешь здесь?
Девушка замерла на месте, как вкопанная, пока Старший вставлял факел в держатель в стене недалеко от камеры, в которой сидел знакомый ей мужчина. Оставалась неподвижной и тогда, когда он отошёл подальше, чтобы позволить ей свободно говорить с пленником. И лишь только, когда слуга отошёл так далеко, что при всём желании не смог бы их услышать, Тамила решилась подойти к решётке ближе.
— Румо…
Грудь девушки сдавило от жалости, а на глаза сами собой набежали слёзы. Но даже через их мутную пелену она видела, как исхудал и осунулся мужчина, которого она знала с самого детства.
Светлые волосы среднего из отпрысков Грэйнов свалялись и набрали серой пыли. Скуластое, неулыбчивое лицо его, стало болезненно острым. Под яркими карими глазами пролегли тяжёлые тени, а пальцы, которыми он обнимал прутья решётки, оказались заскорузлыми от грязи. Не лучше выглядела и его одежда, превратившаяся в рваное тряпьё, словно мужчина провёл здесь очень, очень много времени, хотя было это совершенно не так.
— Румо, я понять не могу, как ты здесь оказался?! Зачем… ты же не воин… осада Фэррэйн холла? Я умоляю тебя, ты же всегда был умнее всех и никогда не лез в драку!
Юноша нахмурился и опустил взгляд.
— Ты ведь слышала, что случилось с Эвлином? Когда я узнал обо всём… о том, что этот… насильно заставил тебя выйти за него… воин или нет, как я мог остаться в стороне?
Он замолчал на мгновение, низко опустив голову, так что грязные белые волосы совсем
