Грач спустился с откоса к своим людям и приказал:

— Приготовиться!

Максимов внимательно следил за действиями бандитов. Катера в море запустили моторы, а на берегу, на гребне, установили пулемёт. Когда пять минут истекло, пулемёт дал короткую очередь. Видимо, это был сигнал к атаке. Катера в море пошли на разворот, готовясь выйти на боевой курс, а к третьему катеру с гребня стали спускаться люди.

— Старх, — спросил Геннадий. — В катерок из РПГ слабо попасть?

— Сейчас узнаем, — ответил Вяземский.

Грач, который, из укрытия наблюдал за происходящим в бинокль, увидел, как на острове из-за камня приподнялся мужчина с гранатомётом в руках.

— Берегись! — заорал Грач своим людям на берегу.

Те сначала замерли на месте, а потом бросились врассыпную. Катер взорвался, добавив к силе гранаты взрывную силу паров хранящегося в его баке бензина.

Огонь, дым, парящие в воздухе обломки катера добавили Максимову настроения.

— Отличный выстрел! — прокомментировал он. — Боец Вяземский, выражаю вам благодарность!

— Служу России! — пробурчал Старх.

Опомнившийся после взрыва Грач скомандовал:

— Огонь!

Пулемёт на гребне залился злобным лаем, но тут же замолк. Грач увидел, как пулемётчик, взмахнув руками, падает с откоса вниз.

«У них снайпер!» — догадался мафиози и поспешил спрятаться за гребень.

— Старх, встречай гостей! — крикнул Максимов, имея в виду катера, которые с двух сторон обогнули скалу и на полном ходу шли к площадке.

— Не вопрос! — ответил Старх, беря в руки следующий гранатомёт.

Но ещё раз отличиться ему не дали. Когда с катеров заметили догорающие останки третьего катера, своих товарищей, разбросанных взрывом по берегу — кого шевелящегося, а кого без признаков жизни, — они, как сговорившись, круто развернулись и стали уходить в море.

А на берегу шла перестрелка. Какие-то люди — и Максимов догадывался, какие, — атаковали бандитов со стороны берега.

Света следила за происходящим через оптический прицел. Скоротечный бой был близок к завершению. Живыми и не пленёнными оставались только два бандита, отступившие к одному из джипов. В них не стреляли. Видимо, хотели взять живьём. В идущем прямо на бандитов командире спецназа Света разглядела знакомые черты.

* * *

— Сдавайтесь! — крикнул командир спецназовцев.

Грач криво усмехнулся: — Делай как я, братуха! — и бросил пистолет с расстрелянной обоймой на землю. Чалый последовал его примеру.

Грач, изображая усталость и покорность судьбе, повернулся и опёрся руками о заднюю дверцу джипа. Резко её открыл и повернулся лицом к спецназовцам, в его руке была граната. Лицо было искажено в безумной ярости с губ, сыпались слова:

— Оружие на землю, суки! У меня за спиной ящики с взрывчаткой. Оружие на землю, иначе всех взорву! — В подтверждение своих слов Грач показал сорванное с гранаты кольцо.

Света всё это видела, но не слышала слов. Она взяла Грача на прицел, но Максимов, разглядевший в бинокль чуть больше, её придержал.

— Не сейчас. У него в руках граната без чеки, а за спиной ящики с взрывчаткой. Убьёшь — наших взрывом побьёт!

Командир спецназа оценил ситуацию точно так же. Он медленно положил на землю автомат и дал команду своим людям делать то же самое. Касалась она, разумеется, не всех, а только тех, кто находился рядом с джипом. Остальные держали братьев под прицелом.

— Быстро за руль! — крикнул Грач брату.

В машине оба оказались одновременно.

— Гони! — скомандовал Грач. Сам высунул руку в окно и швырнул гранату в сторону отступающих от джипа спецназовцев.

На этом месте везение ещё раз выручило братьев, а потом ушло от них навсегда. Чалый перестарался. Мотор обиженно взревел и заглох. Джип дёрнулся, но с места не сдвинулся. Грач втянул голову в плечи, ожидая страшного взрыва. Но взорвалась только граната. Задняя дверца джипа от толчка захлопнулась, оградив ящики с взрывчаткой от пагубных последствий взрыва. Нескольких спецназовцев осколки на излёте всё же достали, но, по счастью, посекли только бронежилеты.

Сообразив, что и на этот раз пронесло, Грач скомандовал:

— Заводи, поехали!

Со стороны скалы прилетела пуля и поцеловала его в висок. Чалый так и не выполнил последнюю волю брата. Он вывалился из машины на землю, и, оставаясь на корточках, поднял над головой руки.

Света видела, как командир спецназовцев поднялся на гребень и, стоя лицом в сторону скалы, сдёрнул с головы маску-капюшон.

— Так я и думала, — пробормотала Света, опуская винтовку.

А поскольку переговорное устройство не было отключено, её реплика сильно заинтересовала подруг по команде.

— Ты про того парня на берегу? — спросила Катя.

— Он что, тебе знаком? — поинтересовалась Лариса.

— Вам тоже, — пробурчала Света.

— Витька, что ли?! — расхохоталась Катя. — Ты смотри, не подстрели его ненароком.

— Зачем? — спокойно возразила Света. — Он мне на кое-что другое сгодится.

* * *

Старх забрался на скалу.

— Вроде конец? — обратился он к Максимову. — Жаль, катера ушли!

Максимов протянул ему бинокль.

— Смотри!

Старх посмотрел в указанном направлении и присвистнул.

— Ну, дела! — весело сказал он.

Оба катера болтались в пределах видимости, окружённые полицейскими судами.

* * *

— Что вы мне можете сказать, доктор, по поводу состояния здоровья моего сотрудника?

Сологуб придерживал врача за локоть, не давая возможности уйти от ответа. Врач пожал плечами.

— Жить будет точно, об остальном говорить пока рано.

— То есть его могут признать негодным к воинской службе? — продолжал допытываться Сологуб.

— Не знаю… не думаю, если он у вас, конечно не спецназовец…

— Он не спецназовец, доктор, — заверил врача Сологуб.

— Тогда… Впрочем, я уже сказал: время покажет. И отпустите мою руку, меня пациенты ждут!

— К нему можно пройти? — спросил Сологуб, отпуская локоть врача.

— Вам запретишь! — буркнул врач и поспешно удалился.

* * *

В одноместной палате рядом с кроватью Галкина сидела Люба. Капитан держал её за руку. Увидев вошедшего генерала, Люба смутилась и попыталась руку высвободить. Вениамин ей это сделать не позволил и глядел на приближающееся начальство снизу вверх если не вызывающе, то уж точно без почтения.

— Здравствуй Веня! — нарочито бодрым голосом пробасил Сологуб. — Вижу: ты здоров и времени зря не теряешь.