Однако Нессельроде и прямо лгал, а еще больше — неправомерно умалчивал.

Поэтому пройдемся-ка мы по ситуации еще раз…

К СОЖАЛЕНИЮ, каждый интересный документ в текст не вставишь, и поэтому я лишь сообщу читателю о существовании инструктивно-информационного (не по названию, а по сути) письма Главного правления РАК от 20 августа 1808 года известному нам

Андрею Дашкову, назначенному генеральным консулом в Филадельфии и отъезжающему в США. Компания сделала его по этому случаю своим членом-корреспондентом.

И упомянул я об этом письме потому, что лишь из него понял, почему могла возникать некая неразбериха с разграничением в Америке.

Англосаксы появились впервые в поселениях РАК примерно в 1792 году, уже найдя там, естественно, русских. И с учетом того, что англичане и американцы пришли на северо-запад Америки после нас, разговора о спорности прав быть вроде бы не могло!

Однако в определении границ наших владений имелся один тонкий момент. Даже в 1808 году у Баранова, оказывается, была инструкция: о «границах принадлежности российских» отвечать уклончиво. Любопытствующим на сей счет иностранцам, «приезжающим по торговым делам», велено было коротко отрезать, что они «не имеют права делать подобные вопросы», а офицерам иностранных флотов — что «от двора не имеется о том никаких приказаний»…

И то же письмо информировало Дашкова: «Объявив Вам черты российских владений, нужным почитает Правление дополнить, что о их границах и о будущих занятиях российское правительство с правительствами других держав не имело еще сношения и трактатов, а почитает принадлежностию своею все то, что ныне компаниею занято и впредь занято будет по праву первооткрытий и независимости тех мест».

Вообще-то тут ничего страшного не было. Не оговаривали же с Россией свои права Испания, скажем, на Кубу, Голландия — на Яву, Англия — на Индию и Франция — на Мартинику…

Но к тому времени «бостонская» активность приняла уже такие размеры, что наносила нам убытка на миллион рублей в год. И имело смысл ограждать наши права договорами.

Но — ограждать их, а не сдавать их!

И в еще «до-нессельродные» времена, 1 мая 1808 года, министр иностранных дел и министр коммерции Румянцев письменно испросил у Александра санкцию на переговоры с американским генеральным консулом Гаррисом о «принятии надлежащих мер» и установлении таких правил торговли американцев в Русской Америке, «как то существует и в прочих европейских колониях в обеих Индиях».

И царь такую санкцию дал.

17 мая 1808 года Румянцев направил Гаррису ноту, где шла речь о необходимости заключить соглашение и упорядочить торговлю в русских владениях в Америке так, чтобы она шла только с уполномоченной на то российским правительством компанией («…меновая торговля осуществлялась исключительно на Кадьяке и производилась через агентов компании»).

Уже через два дня, 19 мая, Гаррис в ответной ноте выразил «искреннее удовлетворение» по поводу предложения, которое положит конец «нарушениям правил», и обещал при первой возможности довести до своего правительства «содержание этой интересной ноты, которой оно уделит все внимание, какого она заслуживает»…

Вопрос, однако, «завис», а янки наглели… А ведь даже в Китае они незаконной — с точки зрения китайцев — торговли тогда не вели.

Можно было надеяться, что что-то наладится после назначения некоего Шорта посланником США в России. Но судьба у его посланничества оказалась полностью соответствующей фамилии («Short» по-английски — «короткий»). В апреле 1809 года он был уже в Париже, но 17 апреля прислал записку нашему послу Куракину с сообщением, что сенат США принял решение отказаться от назначения посланника в Петербург.

Тем временем добравшийся 12 июля 1809 года до Вашингтона Андрей Яковлевич Дашков уже при первой встрече с президентом Мэдисоном поднял вопрос о заключении торгового договора. И Мэдисон вроде бы был от того не прочь — во время протокольной беседы.

А потом все пошло худо. Янки все наглели. Дашков раз за разом протестовал и пытался добиться от Вашингтона какого-то вразумительного ответа. С января по март 1810 года Дашков семь раз встречался с государственным секретарем США Смитом.

В октябре 1809 года он направил письмо Баранову, где сообщал, что после знакомства с Конституцией США убедился в том, чтои правительство США не может запретить своим гражданам торговать где бы то ни было и с кем бы то ни было.

Так-то так, но тогда имело ли это правительство право брать под свою защиту тех своих граждан, которые нарушали чужие законы? И вряд ли янки бесконтрольно торговали с колониями других держав.

В то же время Дашков (а позднее Пален) сообщали, что более реально договориться о режиме торговли с «Пушной компанией» Астора. 20 апреля (2 мая) 1812 года РАК действительно заключила с его «Американской меховой компанией» конвенцию сроком на четыре года.

Янки есть янки. 20 декабря 1812 года правление компании Астора конвенцию утвердило, а выполнять не собиралось, и по истечении срока ее действия (точнее — бездействия) возобновления не последовало. Умывая руки, сообщу, что некий реальный торговый обмен с Астором у РАК все же был. Но сам факт непродления соглашения показывает мизерность этого обмена.

Тем не менее все это время элемент неопределенности с границами русских владений хотя и существовал, но — лишь в зоне весьма «южных» градусов северных широт. Так, в переговорах с компанией Астора РАК добивалась права совместного промысла в Орегоне, в районе реки Колумбия. Но все, что было севернее 55-го градуса, признавалось нашим без каких-либо сомнений обеими сторонами.

И в ноябре 1809 года Дашков в очередной депеше сообщал министру иностранных дел Румянцеву: «Я не иначе буду отзываться в сношениях моих со здешним правительством обо всех диких (то есть о немирных индейцах-тлинкитах (колошах) и прочих. — С.К), около наших селений на северо-западных берегах Америки и на островах обретающихся, как о находящихся под державою Российской империи (то есть как о российских подданных. — С.К.), а об их нападениях на наши селения и о вреде, причиняемом от них посредством доставленного американцами оружия, как о бунтующих…»

И такая постановка вопроса никаких протестующих реакций в Вашингтоне не вызывала…

Не наблюдалось на сей счет возражений и со стороны нашего знакомца Адамса, ставшего с октября 1809 года первым, наконец, посланником США в России…

В конце 1810 года Александр тоже назначил первого посланника России в США — действительного камергера графа Палена.

В своей инструкции Палену от 27 декабря 1809 года (8 января 1810 года), контрассигнованной «канцлером империи» графом Румянцевым, император отмечал:,

«Как Вам известно, несколько лет назад некоторые русские торговцы основали под моим покровительством общество, носящее имя Американской компании… Я хочу, чтобы Вы всем, чем только можете… поддерживали его перед правительством Соединенных Штатов… Канцлер сообщит Вам копию ноты, врученной здесь генеральному консулу Соединенных Штатов по вопросу о ведущейся с американских кораблей контрабандной торговле с туземцами российских владений в Америке».