Посчитав, что все складывается как нельзя лучше для фигуры и очищения организма, девушки занялись организацией досуга. Они записались на экскурсию по Чивыркуйскому заливу и пошли в свои люксы пить кофе и укладываться ко сну.

Наутро все стало казаться прекрасным. Сияло солнце, в лесу стояла полная тишина, не слышно было не только самолетов, но и окрестных собак, коих на территории санатория встречалось несметное множество. Пахло хвоей, смолой.

– День такой солнечный, а жары нет. Воздух легкий, хвойный, краски мягкие. Мне все тут нравится, – повторяла Катька.

– Я так выспалась хорошо. Мне уже и на фен наплевать. С утра сходила на процедуры. Только ты, Кать, могла поверить, что тут все по последнему слову техники.

– Ален, а что тебе не нравится?

– В том-то и дело, что все нравится. Да, очереди, но никто не лается. Ну, топчаны скрипучие, кабинеты с облезлыми стенами. Не Капри, конечно, но это почему-то не раздражает.

Дорога на Байкал шла через лес. Песчаная, усыпанная иголками хвои, засыпанная шишками тропа, мох по краям. Светло-зеленый, темный, бурый. Можжевельник с созревающими ягодами, кустики голубики. Лес обрывался полосой песка, и сразу же, внезапно все чувства оглушал Байкал. Бескрайностью, неожиданно громким рокотом волн, красками, в которых не было нежности, дикостью гор, покрытых темной зеленью. Не было легкомысленной радости моря, пейзаж вызывал трепет, подобный тому, что испытываешь в сумрачном соборе. Солнце слепило, но даже оно не придавало радости собственным бликам, играющим в воде, не раскрашивало игривыми красками насупившийся лес, сковавший горы.

За обедом выяснилось, что на Чивыркуйский залив езды – четыре часа, а дорога – почище той, что от Улан-Удэ. Полина наотрез отказалась трястись в автобусе восемь часов, Алена тоже. Одна Катька настаивала, что не посмотреть как следует Байкал – недопустимо и любые жертвы оправданы. «Боюсь, что тебе придется приносить их одной. Кланяйся от нас Чивыркуйю, а нам с Полиной хватит того Байкала, что рядом под рукой», – заявила Алена.

Проголодав три дня, Катька отправилась в путешествие. К вечеру она вернулась с осунувшимся лицом.

– Ну как?

– Ни-и-чего, нормально, устала очень, – ответила Катя, закрывая дверь перед носом Полины и Алены.

Утром следующего дня подруги застали Катьку в постели, хотя по всем правилам было время йоги и грязевых ванн. Катька лишь мотнула головой и что-то промычала.

– У нее паралич речи, – предположила Алена. – Ничего удивительного. Три дня без пищи, восемь часов башкой о крышу автобуса колотиться и день общения с бесхитростными разговорчивыми людьми. Пусть отдохнет.

С каждым днем отдых нравился подругам все больше. Замечательно глядеть на большую рубленую сибирскую избу, над одним крыльцом которой написано «Бар», а над другим – «Стоматология». А на другом конце санаторного парка – изба поскромнее, перед ней огромная лужа, не просыхающая даже в жару, а на столбе рядом вывеска «Парикмахерская “У пани Катарины”» и изображение лежащей девушки в подробном макияже. Это же класс!

Горничная наотрез отказывается брать сто рублей за уборку. Она отстаивает свое право не убирать! Но если попросить дополнительное полотенце, то поворчит, что «совсем совесть потеряли», но потом даст. «Чтоб попросили» – это важнее денег, с этим же не поспоришь.

Наблюдения за отдыхающими подтверждали, что практически все они, даже молодые, начинены теми самыми миазмами, с которыми боролась компания «За Гранью». Отдыхающие смотрели по сторонам то ли затравленно, то ли озлобленно, тройку москвичек в дизайнеровских джинсах провожали неодобрительными взглядами. Но эмпирическим путем подтвердилось, что достаточно начать разговаривать с ними, и многие тут же преображались.

Курортникам нравилось рассказывать о себе, нравилось и слушать рассказы москвичек. На следующий день вчерашние собеседники радостно здоровались, спрашивали, хорош ли был кефир за завтраком.

– Я же говорила! – радостно восклицала Полина. – Миазмы от того, что женщины считают, что они никому не интересны, а им так надо о себе заявить!

– Между прочим, у местных миазмов намного меньше, чем у отдыхающих, а у отдыхающих – меньше, чем в Москве, не говоря уже о средней полосе. Совсем иная картина, чем, например, в Орловской области, – заметила Катька, но все так привыкли, что она уже четвертый день молчит, что пропустили эту реплику мимо ушей.

Вся троица решила сразу после обеда поехать посмотреть скалу «Черепаха», торчащую из Байкала в нескольких километрах от Горячинска, – местную достопримечательность.

Главная горячинская площадь, немощеная, пыльная, очень оживленная, раскинулась прямо перед воротами санатория. К полудню сюда свозили из окрестностей вяленого и копченого омуля, овощи, сувениры, фотографии Байкала, которые туристы непременно должны увезти с собой на память, домашние тапочки с загнутыми носами, амулеты и фигурки, наделенные неведомой силой, травы, лечащие от всего. Подруги вышли на площадь в надежде быстро найти машину до «Черепахи», но оказалось, что все водители были при деле, торговали своим товаром.

– Тоже машину ищете? – спросила Катьку деваха лет тридцати пяти в длинных узких джинсовых шортах и розовой майке без рукавов, обтягивающую ее хорошо сбитую, с отчетливой талией и пышным бюстом фигурку. Добела высветленные волосы были стянуты белой лентой, на лице вечерний макияж, на руке – модная кожаная сумка-авоська сомнительного происхождения. За ее спиной маячила подруга в белых холщовых брюках и желтой блузочке.

– А вы куда едете?

– На «Черепаху», – ответила Алена.

– Значит по пути. Меня Марина зовут. А это Люда. Нам на военную турбазу, это от «Черепахи» еще километров пять по шоссейке. Надо такси вызвать.

– Тут есть такси? – недоверчиво спросила Алена.

– А то! Нас сколько, пятеро? Влезем, нормально. Пойду в магазине телефон спрошу. – Марина скрылась в дверях магазина «Продукты».

– Вы сами откуда? – с просила Люда.

– Из Москвы.

– А мы из Хабаровска. На Байкале в первый раз. Такого шикарного отдыха у нас ни разу еще не было, правда, Марин? – Люда кивнула на подругу, которая как раз вернулась, объявив, что такси придет через полчаса.

– Пять баллов. Мы на плотах сплавлялись…

– Что вы на плотах делали? – переспросила Алена.

– Сплавлялись. Две недели. По путевке приехали, на военную турбазу. Мы же военные дамы, – захохотала Марина, потряхивая копной выжженных белых волос.

– В войсковой части работаем, кассирами, – пояснила Люда. – Путевку льготную получили, вот и поехали. Оказалось просто классно.

– Потому что мужики нормальные подобрались, – заявила Марина. – Сначала шесть дней похода вверх по горе. Восходили в полной выкладке, все как положено, с палатками, спальниками, продуктами, консервами. Готовили на костре… По вечерам у костра песни. Поднялись до истока реки и потом оттуда вниз на плотах.