посредством торговых отношений[864]. Более того, по информации французов, наблюдалась даже тенденция усиления роли Германии на Кавказе.

Усиление роли большевиков на Северном Кавказе не могло не волновать западные страны. Более всего их беспокоила концентрация войск на границе с Грузией. При этом, не имея точной информации о планах большевиков, посылали депеши о том, что красные вряд ли вторгнутся в Закавказье, якобы они должны быть задействованы на польской границе[865]. При этом они не могли не заметить, что население на Северном Кавказе разочаровано в союзниках, не предпринимавших никаких мер для оказаний помощи в борьбе против большевиков.

В какой-то момент западные страны решили, что барон Врангель способен исправить положение как в целом в России, так и на Кавказе. С этой целью они всячески пытались наладить координацию действий кубанских, терских казаков и горцев, чтобы те совместно, под командованием Колчака, смогли переломить ситуацию. Запад приветствовал, что Грузия не только не мешает этой задаче, но и втайне, чтобы не гневить Россию, пытается оказать помощь всякого рода комитетам, выступающим против большевиков[866].

В 1920 году, с распространением власти большевиков на Северном Кавказе, иностранные державы потеряли свой главный офис во Владикавказе. С десяток иностранных консульств, аккредитованных в Тифлисе, имели своих представителей и во владикавказском офисе. Это позволяло независимо от тифлисского или бакинского офиса напрямую получать информацию о событиях, происходивших по эту сторону Главного Кавказского хребта. Постоянная смена власти или отсутствие таковой на протяжение всего 1919 и в начале 1920 года делали сохранение офиса во Владикавказе небезопасным. Поэтому во второй половине 1920 года иностранные представители один за другим перебрались в Тифлис.

Западные страны беспокоила концентрация советских войск на границах с Грузией и Азербайджаном[867]. Пытаясь оградить их от поглощения большевиками, западный мир согласился фактически признать Грузию и Азербайджан независимыми государствами[868]. Хотя это и не было оформлено юридически, считалось, что на какое-то время это осложнит для Советской России осуществление планов по советизации Закавказья. Однако то, что западный мир признал Грузию и Азербайджан только фактически, сыграло на пользу Советской России, это подтолкнуло ее как можно быстрее захватить эту территорию и провозгласить там подконтрольные себе советские закавказские государства.

Северокавказские политические деятели ошибочно считали, что приход в руководство министерства иностранных дел Британии Дэвида Керзона будет способствовать появлению у англичан желания иметь своего рода буфер между британскими владениями в Азии и Россией. При этом не совсем понятно, почему этот буфер должен был включать Северный Кавказ[869]. Хотя английские политики, например комиссар в Тифлисе Джон Оливер Уордроп и комиссар в Баку полковник Клод Стокс, считали, что Британии стоит изменить свое отношение к Горской республике и что Совет обороны можно было бы фактически признать в качестве ее правительства. Правда, при одном условии: отказе от турецкого и большевистского влияния[870]. Стоит отметить, что официального представителя Совета обороны в Грузии Г. Баммата английское представительство рассматривало исключительно как частное лицо.

На фоне ухудшения позиций Англии в Закавказье и ее намерения вывести все свои войска из региона Франция, напротив, пыталась усилить там свое влияние. Для этого она просила Грузию продолжать поддерживать те силы на Северном Кавказе, которые воевали под флагом Горской республики.

Что касается американского присутствия, то горцы и лично Г. Баммат считали их роль в регионе настолько ничтожной, что ими не стоило заниматься, разве что для получения каких-нибудь гуманитарных грузов для нужд Горской республики.

По мере усиления влияния движения кемалистов в Турции начала меняться политика Анкары в отношении Северного Кавказа — она строила свою внешнюю политику на дружбе с Советской Россией.

Таким образом, 1919 год стал последним годом, когда Северный Кавказ занимал хоть и небольшую, но вполне определенную нишу в политике иностранных государств.

Поражение А. Деникина на Северном Кавказе

Одним из важных просчетов в стратегии Белого движения на Северном Кавказе было даже не столько непризнание Горской республики как де-факто существующего государственного образования в качестве союзницы в борьбе против большевизма. Главная причина поражения генерала Деникина заключалась в том, что он призывал к восстановлению старой России. Это пугало все нерусские народы. Никто не желал возврата в старые времена. Люди хотели перемен, а не восстановления царской России. Хотя А. Деникин и не подразумевал под этим восстановление системы, бывшей при императоре, но само словосочетание «Единая Россия» ассоциировалось у нерусского населения именно с царизмом. Тезис «Единая, Великая, Неделимая Россия. Защита веры»[871] работал на окраинах бывшей империи против него и всего Белого движения.

Еще до своего военного поражения на Северном Кавказе Белое движение потерпело поражение на политическом фронте. Властям не удалось получить поддержку у населения.

Уже к осени 1919 года стало понятно, что давление со стороны Добровольческой армии снижается, и это не могли не заметить и союзники Республики Союза горцев Северного Кавказа. К примеру, правительство Азербайджана обращается к британскому комиссару в Закавказье Уордропу в начале октября 1919 года с предложением по урегулированию положения в Дагестане. Министр иностранных дел Азербайджана М. Джафаров предлагает план удержания ситуации из трех пунктов:

«1. Путем временной передачи управления Дагестанской областью правительству Азербайджанской Республики, какое принимает на себя обязательство полного обеспечения тыла армии генерала Деникина от вторжения в Дагестан большевиков.

2. Путем предоставления населению Дагестана возможности организации собственной власти под контролем со стороны Союзных держав.

3. Путем образования в Дагестане особого Генерал-Губернаторства под управлением Британского или Американского Генерал-губернаторства»[872].

Таким образом, Азербайджан все еще надеялся помочь Дагестану путем взятия ее территории под свой протекторат. В то время как союзники все еще надеялись, что смогут изменить соотношение сил в пользу Деникина, и поэтому вариант, предложенный азербайджанским правительством, так и не был рассмотрен.

Итог деятельности армии генерала Деникина на Северном Кавказе можно подвести словами В.-Г. Джабагиева, который считал, что: «1) Вторжение ген. Деникина в пределы Горской республики создавало анархию, беспорядок, уничтожение хозяйственных ценностей и непрерывную вооруженную борьбу там, где гражданская жизнь была уже более или менее налажена прежним Горским правительством в течение семимесячного своего существования, с октября 1918 г. по май 1919 г. 2)