— Дана уб’хасан инглизи. Инглизи.

Еще несколько человек из тех, кто пошли за ним от дукана[126] — подошли сзади, перегородив путь отхода.

— Сахиби! — сэр Роберт улыбнулся, показывая дружелюбие — сахиби[127]

Последовали быстрые переговоры тех, кто подошел к нему с улицы с теми, кто шел за ним от дукана. Местные — говорили на странном языке с большим количеством согласных, отчего их язык казался бессмысленным карканьем.

— Сахиби. Дана уб’хасан инглизи. — еще раз попытался сэр Роберт

— Инглизи? — переспросил один из бородачей

— Йих. Йих. Инглизи.

— Инглизи — еще раз спросил бородач, ткнув англичанина пальцем в грудь.

— Инглизи.

Бородач начал что-то гневно говорить, а потоми — попытался ударить сэра Роберта. Уклониться не составляло труда, он провел прямой в ответ — и бородач рухнул на землю, сбитый хорошим крюком в челюсть. Остальные — бросились на него…

Их было много, становилось все больше и больше, и они скорее мешали друг другу, чем помогали. Несмотря на отчаянное положение, сэр Роберт не решался начать стрелять, понимая, что выстрелы и кровь обозлят толпу окончательно, она осатанеет и не отступит, пока все вокруг не будет залито кровью. Он отражал неумелые удары и наносил в ответ свои, атакуемый с нескольких сторон одновременно. На какой — то момент он почувствовал шевеление рядом, кинул взгляд вниз и остолбенел. Прямо рядом с ним точнее с его ногами, был пацан, он протолкался между ногами и сейчас стоял на четвереньках, как маленький звереныш. В руках у него был небольшой нож, и не надо было быть провидцем, чтобы догадаться, что он хочет делать. Подрезать сухожилья на ноге после чего — его можно будет брать голыми руками.

От сосредоточенного взгляда мальчишки, от осознания невидимой опасности — на спине выступил холодный порт. Сэр Роберт ударил со всей силы ногой, мальчишка откинулся назад, взвыл, кто-то наступил на него и тот закричал, как щенок. Понимая, что вот только сейчас проблемы и начинаются, сэр Роберт выхватил Маузер, готовясь стрелять от бедра, только бы пробить пулями проход.

Раскатистая, тарахтящая прогорелым глушителем автоматная очередь — прогрохотала где-то за спинами, и толпа — остановилась. Затем отхлынула, разом начав двигаться в разных направлениях. Только что, они подобны были стае волков, загнавших и прижавших жертву и углу и уверенные, что деваться ей некуда. И вот опьянение предстоящей кровью спало, и каждый вспомнил, что он смертен, и поспешил по своим делам, подальше от неприятностей.

Через редеющий на глазах многоликий людской частокол — виднелись двое…

* * *

Сэр Роберт посмотрел на своих спасителей. Двое мужчин, одетых как местные, выделялись они только ростом, немного выше, чем рост среднего обитателя пустыни, да хорошими походными ботинками. Один — держал в руке богемский пистолет-пулемет, отличающийся от прочих тем, что магазин у него вставлялся в рукоятку — очень удобно, кстати. Второй — держал в поводу ледащего осла, запряженного в примитивную телегу. На боку у него — видела германская автоматическая винтовка Маузера, так называемый «машинкарабинер».

— Экрой халан[128]!!! — заорал человек с пистолетом — пулеметом и дал еще одну очередь в воздух

Осатанелая толпа — начала понемногу распадаться. Многие из этих людей, спроси их, зачем они полезли участвовать в расправе — не смогли бы ответить. Еще одна отличительная черта примитивных народов…

— Шукран… — поблагодарил сэр Роберт, прижав ладонь к груди по местному обычаю — шукран, эфенди…

— Какого черта вы здесь делаете, мистер? — спросил по-английски тот, который держал в руках оружие — вы продаете крем для обуви? Спасение от адских мук? Патентованные лекарства? Кем бы вы ни были, пришли вы сюда напрасно…

Сэр Роберт начал понимать, кто перед ним.

— Немного повежливее, парни. Скводон-лидер Роберт Брюс к вашим услугам.

— Не лучшее место для проведения отпуска… сэр — сказал спаситель, явно издевательски выделив «сэр»

— Герб Финли, я полагаю, думает иначе…

Мужчины переглянулись.

— Черт… Идите с нами, сэр. Постарайтесь нигде не потеряться и не засматривайтесь на баб. Здесь это харам…

14 мая 1949 г.

Москва — в отличие от Одессы князь жил в Москве достаточно продолжительное время — тоже оставалась сама собой. Шумная, купеческая, деловитая. Первый город в стране, обзаведшийся разветвленной системой метропоездов, на лондонский образец — в Великобритании их называют tube, труба. Длительное время — Москва была столицей русского государства, вотчиной родовитейших боярских и дворянских родов. Сейчас — она все больше и больше становилась экономической, деловой столицей Империи — с банками, с товарно-сырьевой биржей, со страховыми обществами. Особенно сильно — процесс пошел, когда начали перебазировать промышленность во внутренние регионы, опасаясь массированного удара по балтийскому побережью. Из трех крупнейших банков — штаб-квартиры двух из них были в Москве. Особенностью Москвы было и то, что в ней всегда сильны были старообрядцы — после перехода на старый обряд это сказалось, в имперской столице старообрядческих семей почти не было.

В Национале — мест почти не было, пришлось остановиться в Петрополе. Учитывая нехорошие дела в поезде — князь предпринял кое-какие меры предосторожности — но никаких неприятностей не последовало. Это было странно — он видел, что та пожилая дама не шутила, и за что за что — но за шутку ее слова принимать было никак нельзя…

Главный штаб ВВС — располагался в здании бывшего Александровского военного училища на Знаменке, альма-матер для многих достойных и в чинах людей. Первоначально, оно было всего лишь двухэтажное — но для размещения генерального штаба нового вида войск — надстроили еще три этажа. Князь Шаховской сунулся через парадное — но прапорщик на входе, посмотрев на предписание, покачал головой.

— Это не к нам, Ваше Высокопревосходительство

— Вот как? Позвольте же узнать, куда?

— Извольте, здание на Ходынском поле. Оно там одно, его несложно найти. Все остекленное…

Это и был знаменитый «Аквариум», здание разведки ВВС на Ходынском аэродроме. Тогда про него — еще мало кто знал…

* * *

Здание на Ходынке — ничем не выделялось кроме своего уродства. Оно больше было похоже на оборонительное сооружение, на крепость, чем на государственное присутствие. Прямые линии, большая площадь остекления, никакого декора.