Вновь рывок, остановка, осмотр. Ожидание спешащих товарищей. И по новой.

За четыре таких перехода оказались с обратной стороны коттеджа. Здесь начиналась улица с домами частного сектора, в конце которой вдалеке виднелся Периметр.

– Почти дошли, – подбодрил товарищей Седой. – Нам вон туда, к дому с провалившейся крышей.

– Погоди, – Виктор присмотрелся. – Там весь двор в «желтом гнусе». Правда, какой-то он странный, не двигается. Но лучше не рисковать.

– Вот и все так думают, – самодовольно заулыбался Седой. – А на самом деле все по-другому. Идем.

Они втроем, озираясь по сторонам, двинулись по грязной улице, топая по лужам. Виктор не любил частные сектора: слишком тут все рядом и слишком все мрачно. Заборы, покосившиеся дома, канавы, каналы, колодцы, много растительности. В таких местах обычно очень, очень много всего нехорошего.

Но Седого это, по-видимому, не заботило. Он чуть ли не вперед товарищей вырвался, когда подошли к указанному дому. Почерневший сруб был похож на склеп, съехавшая набок крыша того и гляди грозила рухнуть вниз. Выбитые окна, вырванная с корнем дверь в огород.

– Смотри, – Седой наклонился и, прежде чем Виктор успел что-либо сделать, взял в руку горсть земли с «гнусом»: – Пенопласт. Знаешь сколько мы со Стэпом времени убили, чтобы накрошить и покрасить нужное количество?

– Ну вы и жуки, – восхитился Виктор.

– Ну а что, – засмеялся Седой, – уж коль в Медузе все привыкли от всяких странностей как черти от ладана шарахаться, так грех этим не пользоваться.

Липовым «гнусом» был густо засыпан весь двор и участок. Седой показал, куда идти, инсайдеры вошли во двор и вдоль дома вышли на огород. Огород, со всех сторон укрытый от посторонних глаз подпертым досками забором, обрывался возле небольшой протоки, которая вдали перетекала в большую трубу. Труба, судя по всему, выводилась на ту сторону Периметра.

– Что ж вас всех в канализации-то тащит? – вполголоса выругался Виктор. – Седой, ты туда полезешь?

– Именно. Помоги.

Седой выудил из-за поленницы две пары болотных сапог, начал их надевать. Виктор помог обуть раненую ногу. Иван в это время сходил к протоке и вернулся оттуда обеспокоенным.

– Там кто-то живет, – сказал он, указывая себе за спину.

Куликов, не желая вновь попадать впросак, поднял глаза на Седого.

– Еще один фактор, почему нас тут никто не ловит, – ухмыльнулся инсайдер. – Сейчас все покажу.

Он тяжело поднялся, опираясь руками о плечо Виктора, захромал в сторону протоки. Иван пошел следом, нервно поводя стволом автомата.

Протока по берегам заросла густой травой высотой с человеческий рост, лишь в самом низу ската свинцово-серым поблескивала грязная вода. Вся нелюбовь Виктора к водоемам тут же укрепилась, когда он увидел какое-то движение в траве, от которого по воде пошли круги. И тихий плеск, будто рыба махнула хвостом на мелководье.

Седой вытащил из кармана резиновые перчатки, наклонился и приподнял большой плоский камень возле забора. Достал плотно закрученный полиэтиленовый пакет, принялся разворачивать. Прежде чем он полностью открыл его, до Виктора донесся сильный запах тухлой рыбы.

– Фу, – Иван отошел в сторону. – Ну и вонища.

Седой, отстранившись от раскрытого пакета, запустил внутрь руку и вытащил разваливающуюся тушку крупной путассу. Зашвырнул ее далеко вперед в воду.

Сильный плеск, по траве прошла волна. Что-то крупное устремилось к угощению.

Седой вытащил еще одну рыбу и кинул ее в том же направлении, но уже на берег. Потом еще одну чуть дальше, метра за три от протоки. Туда же накидал три оставшиеся рыбешки.

Водяная тварь заворочалась в траве. Захрустели веточки, когда она полезла на берег. Виктор смог увидеть только большое упругое тело, мокро поблескивающее пятнистой шкурой. Существо больше всего напоминало огромную пиявку.

– Вот и все, – Седой отбросил пакет. – Минут пять коридора есть.

Куликов только пораженно развел руками.

– Виктор, – хмуро произнес Седой. – Ты точно не передумал? Пойдем. Не забивай себе голову тем, что и как будет. Все у нас выйдет, все будет хорошо. Ну?

– Нет, дружище, – улыбнулся ему Куликов. – Мое место здесь, я чувствую. Иди один.

Седой печально вздохнул, махнул рукой:

– Ладно, решил, значит, решил. Значит, так и верно будет. Ну давай тогда прощаться.

Инсайдеры крепко обнялись, секунду постояли. Потом Виктор отстранился, протянул Седому раскрытую ладонь с лежащим в ней ярко-белым шаром, похожим на маленький теннисный мячик.

– «Чертово яйцо», – узнал Седой, – Мать моя женщина, это же состояние целое!

– Бери. Я себе еще найду.

– Да не надо, что ты!

– На хрена мне тут-то этот артефакт нужен? А вам с Борхесом понадобятся деньги. Если нет, так на память оставь.

Седой нехотя забрал артефакт, положил в карман:

– Спасибо, братишка.

Он повернулся к Ивану, протянул ему руку. Двойник пожал сухую ладонь инсайдера.

– Кто бы ты ни был, но мужик ты нормальный, – сказал Ивану Седой. – За этим хмурым гавриком присмотри, а то пропадет он тут один.

– Хорошо, – впервые Виктор увидел на лице Ивана что-то похожее на улыбку.

– Ну все, бывайте. Авось свидимся, – Седой шутливо взял под козырек, потом осторожно спустился в протоку и пошлепал по воде в сторону трубы, раздвигая руками высокую траву. Виктор на всякий случай взял на прицел то место, где, по его расчетам, должен был пиршествовать водяной гад. Но все обошлось. Спустя пару минут Седой уже забирался в трубу, оттуда махнул рукой на прощание. Повернулся, и его фигура растаяла в темноте коллектора.

– Пошли домой, – угрюмо кинул Виктор. На душе было горько, отчаянно хотелось курить и крепкого чая.

Он бросил последний взгляд на трубу, в которой скрылся друг, положил винтовку на сгиб руки и пошел прочь.

Из частного сектора вышли тем же путем, что и пришли, обогнув коттедж. Начал моросить противный холодный дождь. Настроение у Куликова совсем испортилось. Он шел молча, на автомате останавливаясь, осматриваясь, прислушиваясь. Ивану хватало такта, чтобы не надоедать разговорами. Было видно, что инсайдеру тяжело, пусть побудет со своими мыслями. По крайней мере пока он не начал делать ошибок.

Но Куликов все же был профессионалом своего дела. Он двигался по ранее пройденному маршруту почти на автопилоте, в точности повторяя все остановки и маневры. Иногда смотрел в свой блокнот и делал остановки чуть короче или чуть длиннее, стараясь попасть в «окна безопасности». Все осложнялось тем, что местность была незнакома, ловушки неизвестны.

Таким макаром почти выбрались из незнакомого района в центр Города. Здесь Виктор начал выбирать уже свои маршруты, хорошо знакомые и потому наиболее скоростные. Но как учесть человеческий фактор, который не укладывается в цифры из блокнота?