– Это хорошо. У нас на родине говорят, что, если рождается слишком много мальчиков, – быть войне.

– Типун тебе, как говорят у вас на родине, на язык…

– Спасибо, но мы, кажется, отвлеклись.

– Да. У меня к тебе достаточно серьезное дело. Ну, ты и сам понимаешь, что по пустякам я бы не стал беспокоить такого… человека, как ты.

– Волкофф, – сказал я сухо, – я не девица, и комплименты меня не интересуют.

– Извини, – полковник развел руками.

Что с ними со всеми случилось в мое отсутствие? Я, что, теперь на Земле – новое явление назаретянина народу? Даже бескомпромиссный и прямой Волкофф вдруг заюлил и скатился до каких-то почтительных интонаций. Гюнтер, очнись, это же я!

Вслух я не сказал ничего.

– Вчера в Центре Межзвездных Исследований… – полковник замялся.

– Имени академика Афанасьева, – помог я ему и усмехнулся. – Продолжай, продолжай…

– Группа неизвестных лиц ворвалась в кабинет планирования и в рекордное время, что-то около пятнадцати секунд, уничтожила все документы и базы данных…

– Не такое уж рекордное, если их было двадцать, – пробормотал я.

– Мне не до иронии, Алекс, их было трое и они совершенно точно знали, куда им следует пройти, от первого до последнего шага, а также, где и что лежит в самом кабинете.

– Кто-то пострадал?

– Вот в этом и странность. Троица вандалов прошла через парадный вход, это засекли камеры, поднялась на лифте, камеры стоят и в нем, набедокурила и убралась немного быстрее, но тем же путем. Таким образом, каждый их шаг зафиксирован, есть их фотографии. Выглядят солидно: высокие, крепкие, европеоиды, светлые волосы, зеленые глаза, похожи все трое, словно братья…

– А где странность? – в описании налетчиков меня что-то насторожило, но над деталями я решил пока не задумываться.

– Ты недослушал. Точно в это же время скончались четверо сотрудников Межзвездного Центра. Их убили выстрелами из импульсного оружия в противоположном крыле здания. И как раз на эту тему никаких видеопленок нет. Нет даже ни одного свидетеля, нет следов обуви, отпечатков пальцев… Ничего…

– Ну, понятно, отвлекающий маневр с погромом и главный удар по персоналиям. Гюнтер, ты же военный, что для тебя оказалось неясным?

– Убитые работали в отделе разработки упаковок. Понимаешь? Тюбики для космической пищи они разрабатывали, посимпатичнее да поудобнее. Их главным секретом, как мне объяснили, был портативный утилизатор отходов. Им даже в сортир было лень сбегать, не выходя из кабинета, оправлялись. Не работа, а синекура. За какие такие тайны им прожарили мозги?! За то, что они жирные лентяи?! – Гюнтер повысил голос.

– Подожди, полковник, не закипай, – я призадумался. – Надо признаться, что я поторопился с выводами. Главным в этой акции был все-таки отдел планирования. Главным настолько, что злоумышленники профессионально расстреляли четверых ни в чем не повинных людей, только бы увести расследование по ложному пути. Да, история забавная…

– Забавная?! – Волкофф даже привстал от возмущения.

– Не обращай внимания, это не цинизм, а просто скверная привычка…

– Да, я иногда забываю, что ты…

– Только не начинай этого снова, полковник…

– Хорошо. Так ты все же дослушай. После погрома нигде, даже в обязательных архивах, где фиксируется все, вплоть до того, кто к кому приставал в туалете, не осталось никаких записей. Понимаешь?

– Понимаю, понимаю… – я вяло махнул рукой, – Немец ты, немец, Волкофф. Не понять тебе нюансов русского характера, сколько не учи язык. Даже Женечка тебя не перевоспитала. Нет в архивах, значит, ерунду планировали в отделе или чекисты там под прикрытием заседали… Что тут непонятного?

– В две ерунды в одном здании я поверить могу, но в то, что за это стоит убивать – нет.

– Тогда чекисты…

– Тоже нет, я проверил.

– Слушай, Волкофф, ты же знаешь, что я не аналитик, чего ты от меня хочешь? – сдался я, услышав едва уловимое на таком расстоянии пищание своего будильника в бунгало.

Сейчас проснется моя «Пятница» и, заметив нас вдвоем, устроит сцену обиды. Любой человек, разговаривающий со мной о делах, автоматически становился ее кровным врагом, так как мог вовлечь меня в очередную операцию и прервать нашу отпускную идиллию на тропическом острове.

Сам я, честно говоря, был бы уже не прочь повстречать такого человека…

– Ты разве не уловил главного?

– Того, что все это произошло в учреждении имени меня или упоминания об импульсном оружии?

Волкофф облегченно вздохнул и улыбнулся.

«А ты думал, я с годами глупею?»

– Вот именно, Алекс, все бы ничего, но мы нашли оружие. Его, как это принято у местных убийц, бросили на месте преступления. Это импульсный пистолет весьма свежей модели, изготовленный на Метрополии, без серийного номера и характерных признаков. Он безлик даже для опытных экспертов. Доподлинно о нем известно только одно: на Земле такого оружия быть не может. Получается, что, оставив безликое, но в то же время выдающееся оружие, преступник преследовал конкретную цель, например: заставить нас обратиться за помощью в Планетарную Разведку… По Земле там всего три или четыре специалиста. Орлов сейчас на Иго, Паша в рейсе, обо мне пока не знает никто, кроме тебя и Хозяина, да и вообще, на легальных операциях теперь специализируешься только ты…

– Понимаю, к чему ты клонишь. Меня приглашают на ринг?

– Похоже на то, – Волкофф пожал плечами, но, немного подумав, добавил уже более уверенно: – Приглашают и весьма агрессивно. Вопрос: кто и зачем?

Я сделал вид, что огорчен открывшейся перспективой прервать отпуск, и вытянулся на песке во весь рост.

– Хотел я тебя познакомить со своей подружкой, полковник, но теперь, боюсь, это становится опасным. Вырывая меня из ее цепких объятий, ты становишься воплощением зла и коварства, которое следует уничтожать по определению… А я тебя для того, что ли, в свое время вербовал?

– Никаких легенд, никакого грима и обучения на Многоканальнике, ты и без этого достаточно образован, – Хозяин Планетарной Разведки расхаживал по шатру, сосредоточенно глядя перед собой.

Вполне возможно, что детали будущей операции он продумывал именно сейчас. Во всяком случае, таким возбужденным я его не видел еще ни разу. Что стряслось, интересно мне знать?

– Под угрозой существование нашей службы, – ответил на мой незаданный вопрос Хозяин и остановился посреди помещения. – Ты можешь припомнить хотя бы одну ситуацию с таким жестким условием?

Я молча пожал плечами.

– Твои земные жесты мне ни о чем не говорят, – Хозяин едва сдерживал распирающее его раздражение.