глаза и понимающе качал головой, когда Церетели рассказывал о грузинской школе живописи, примитивизме Пиросмани и московском районе «грузины», где после смерти Петра Первого поселился грузинский царь в изгнании со своей свитой. Трамп встрепенулся при упоминании Петра Первого, но решил не подавать вида и не проявлять интерес к «проекту Колумб» сверх меры. Иначе задерут цену и не поймешь, с чего? Он не смог скрыть заинтересованности, лишь увидев двухметровую копию монумента Петру Первому. Церетели, собственно, и вел Трампа к этому экспонату.

– Дорогой Дональд, – начал Церетели, – этот памятник, только в 98 метров высотой будет установлен в этом году на Москве-реке. Собственно, памятник не Петру, а трехсотлетию российского флота. Подготовка идет полным ходом. Монтаж начнется весной, в мае.

На взгляд американца, статуя Петра была очень экстравагантной. Не соблюдены пропорции человека и парусника, под кораблем, в основании, торчат отрезанные носы кораблей с косыми крестами на флагах. Но вот чудо – чем больше он смотрел на макет, тем глубже погружался в детали. Они уже не казались ему искусственными. От макета веяло силой и мощью, как от его нью-йоркского небоскреба. А что будет, если монумент будет размером до облаков? Он понял, что приехал не зря.

– Как будете устанавливать этого колосса? – Трамп окончательно проснулся после перелета.

– Это не сложно, – ответил Церетели и улыбнулся: – Главное, чтобы желание было. Оно есть. На реке недалеко от Кремля и храма Христа Спасителя намыли остров из песка и оградили от воды металлическими конструкциями. В песок забили двадцать пять свай по метру в диаметре и длиной пятнадцать метров.

– А сверху сваи соединили плитой, – успел вставить Трамп. Он прекрасно разбирался в строительных технологиях и не смог удержаться, чтобы не вставить свои три копейки, как говорили русские.

– Да, по-русски – ростверком. На нем установлено основание монумента. Крепление – анкерными болтами. Гайки величиной с вашу голову. – Церетели раздвинул руки.

– Я знаю, что такое анкерные болты. – Трамп почувствовал себя в своей тарелке. Установка монумента оказалась не сложнее строительства фундамента высотного здания.

– Вообще-то говорить о том, как устанавливают такие конструкции – сложно. Легированная сталь и бронза. Стальной скелет – из труб диаметром два метра. На них крепятся детали фигуры самого Петра и корабль, на котором он стоит. Всего две тысячи фрагментов. Бронзу отливали в Санкт-Петербурге на пяти заводах, где есть литейное производство. Вес две тысячи тонн – как три заправленных космических грузовика «Протон» – единственного и самого огромного в мире. Конечно, надо за ним ухаживать. Металл дышит – от смены температур то сжимается, то расширяется. Птицы гадят – чем выше, тем больше. Нужна постоянная смазка вращающихся деталей. Поэтому на Петре будет работать смотритель.

– Один? – Трамп искренне удивился. – Мне – не меньше десятка.

Он мгновенно посчитал, что при зарплате хотя бы в две тысячи долларов в месяц на десять человек потребуется двадцатка, а в год – все двести пятьдесят кусков. Оказалось, содержание такой громадины – почти даром!

– А зачем десять? – Церетели все же ответил. – Достаточно одного. Сейчас посмотрите на то, зачем вы приехали.

Скульптор показал на стоящий в этой же комнате объект, накрытый черной тканью. Он был несколько ниже Петра, но все равно оба они упирались в потолок. Мастер подошел к зашторенному «объекту» и сдернул черную ткань. На колонне высотой с человека стоял бронзовый корабль «Санта-Мария» с фигурой человека и черными парусами над ним. На лицевой части колонны расстилалась бронзовая карта с рельефом континентальной Европы и центральной части двух Америк. По карте ползли два других бронзовых парусника Колумба – «Нинья» и «Пинта», путь им указывал восьмилучевой компас. Карта загибалась в верхней части, словно волна под форштевнем корабля или стружка после рубанка. Ее разрывал надвое нос «Санта-Марии», на которой возле штурвала стоял Колумб. Из-за его спины устремлялись ввысь три паруса с пробитыми на них лапчатыми крестами.

– У Колумба деталей больше на полтысячи, чем у Петра. В нем веса без опоры – шестьсот тонн. – Церетели с любовью смотрел на макет. – В Ленинграде уже отливают детали из бронзы. Опору зальем бетоном, несколько тысяч тонн – чтобы ветром не опрокинуло. Я Петра и Колумба продувал в аэродинамической трубе. Как самолеты. Будут стоять тысячу лет.

Трамп автоматически перемножил тридцать миллионов на тысячу. Получилось тридцать миллиардов. Все же меньше, чем есть у Билла Гейтса или Уоррена Баффета – биржевого спекулянта.

– Господин Церетели, – Трамп решил задать главный вопрос, – как на этом заработать?

Скульптор разом сник. Улыбка исчезла с его лица, он задумался.

– Мое дело – сделать скульптуру, или, как мы называем, арт-объект. Что будете делать с ним вы, если захотите приобрести, меня не волнует. Слышал, что на статуе Свободы в Нью-Йорке зарабатывают. Но не представляю себе, как можно заработать на Колумбе? Для грузина это звучит дико.

Взгляд Церетели поскучнел. Он начинал терять интерес к гостю. Трамп перешел в атаку.

– Это у ваших коммунистов все было без денег. В Америке за все надо платить. Согласитесь, если я хочу купить ваш арт-объект – с доставкой, установкой и подготовкой персонала, мне важно знать, за что турист может заплатить десять баксов? Чтобы попасть в статую Свободы, он не просто тратит десять долларов, но три часа стоит в очереди. Внутри предусмотрена винтовая лестница на смотровую площадку в короне на голове статуи.

Церетели, хоть и поскучнел, но потерять заказчика не хотел. К тому же, кроме Трампа, желающих больше не было.

– У Колумба тоже предусмотрена смотровая площадка на палубе «Санта-Марии». Высота – почти шестьдесят метров. Это ниже короны на статуе Свободы. Там 73 метра. Но в Колумбе можно продолжить винтовую лестницу и даже лифт до плеч с установкой прогулочной площадки вокруг головы, в районе шеи. Это почти сто метров. И совсем другая цена билета. Чуть не забыл, – Церетели наконец-то вновь улыбнулся, – на палубе «Сайта-Марии» предусмотрен туалет. Можете сделать его платным – хоть десять баксов!

Трамп весело рассмеялся, будто его развеселила шутка про туалет. Но в каждой шутке есть доля шутки – это еще одна поговорка, которую он услышал в Москве.

– Господин Церетели, у меня с собой план Нью-Йорка. Могли бы дать мне совет, где лучше поставить моего Колумба? – Трамп не стал ждать ответа и достал из папки, которую всегда носил с собой, сложенную в несколько слоев карту. Стола поблизости не оказалось, и он разложил карту на полу.

– Хорошая карта. Я хорошо знаком с Нью-Йорком. Мои выставки были там не раз. – Скульптор смотрел сверху