— Выйдите, — велел Ричард. — Выйдите все и ждите.

Святой Алан, он не может коснуться меча при слугах и тем более не может положить на его место кинжал.

Мягко скрипнула дверь. Словно вздохнула. Поднялись и заплясали в столбе розового света потревоженные пылинки, робко улыбнулась Катари, потому что это была она, а не умершая давным-давно распутная королева! Ричард достал кинжал. На мгновенье стало жаль, но кем бы он был, нарушив договор? Старая церковь молчала, но Ричард чувствовал чей-то взгляд. Кто на него смотрит? Древние боги? Ждущий покоя Рамиро? Не узнавший имени настоящего предателя Алан? Отец? А может, сама Любовь?

Юноша улыбнулся Катари и поднялся к алтарю. Древний меч лежал на ветхом истрепанном плаще, на нем не было ни пылинки. Дикон поднес к губам меченный вепрем кинжал, словно прося прощения, и бережно опустил реликвию на потертое сукно. Вблизи стала заметна дыра и какие-то пятна. Кровь?

— Я отдаю его, — сказал Ричард Окделл тем, кто его слышал. — Я обещал, и я отдаю… Карте место!

1

Сюзерен поздно лег и еще не выходил. Растерявшийся Лаптон пытался удержать Дика, бормоча про высочайший гнев. Юноша не выдержал и рассмеялся. Альдо если б и разозлился, то за промедление, но толстяку в синем рассветном плаще древние тайны никто не доверит. Дикон отстранил гимнет-капитана, миновал даже не пытавшихся воспротивиться гимнетов и захлопнул дверь, отрезая непосвященных от того, что сейчас произойдет.

Сюзерен и в самом деле спал, раскинувшись на обвитой змеедевами широкой кровати. Полог был приподнят, у изголовья блестел обнаженный кинжал, рядом лежала пара пистолетов. Засыпая, Ричард тоже клал под руку отцовский клинок. Теперь его нет, так же как и Надора. Начинается новая жизнь.

— Альдо, — негромко окликнул Ричард, — я его нашел.

Сюзерен не пошевелился. Он не знал, что пришла весна и все реликвии собираются воедино. Дикон рывком раздвинул затканные коронами портьеры, впустив в полумрак спальни утреннее сияние. Окна выходили в залитый солнцем висячий сад. Деревца в кадках еще не очнулись, молчали и крохотные фонтанчики, но ясные блики на белом мраморе и воркующие голуби наполнили сердце радостью под стать той, что подхватила юношу у Дарамы. Конец ненастья тоже был победой. Их с Альдо. Окделл отыскал меч, но Ракан это предвидел! Сюзерену не нужно уничтожать озера и вешать пленных, ведь на его стороне благословение богов. Сейчас Альдо получит последний ключ к силе предков, ему больше не нужны дожди и не страшны чужие армии, кто бы их ни возглавлял!

— Альдо, — засмеялся Ричард, — весна! Пришла весна, и у нас есть меч! Фельпская купчиха может искать другого жениха!

— Чушь, — государь сонно махнул рукой и отвернулся, — отстань…

Солнечная лапка добралась до ночного столика, алыми ройями вспыхнул бокал. Рубиновый зайчик прыгнул на щеку сюзерена, тот недовольно и резко дернул головой. Как Удо. Отравителя так и не поймали, а гимнеты… Гимнеты пропустили герцога Окделла без лишних слов.

Лаптон способен только квохтать, он не посмел задержать Повелителя Скал, не остановил бы и Повелителя Волн. Ему ли ловить убийц? Счастье, закружившее Дика первым весенним утром, утонуло во внезапном ужасе.

— Альдо! — закричал юноша и тут же вспомнил, что кричать нельзя. Если это опять сонный камень…

— Сбесился, да? — с надеждой произнес сюзерен. — Уродство… Велел же не будить до полудня…

Жив! Жив и здоров, просто смертельно устал. Вся Ракана знает, что сюзерен жжет свечи до глубокой ночи. Это Фердинанд был каплуном и ложился спать с курами!

— Я послал Лаптона к кошкам, — улыбнулся Ричард. — Ты только посмотри, какое солнце!

— Вижу, — ворчливо кивнул ничего не подозревающий друг и повелитель, — но это не повод. Я лег в четыре. Задерни портьеры, глаза режет. Так что случилось? Неужели ты влюбился в приличную девицу? Тогда я тебя прощаю…

— Альдо, — сердце замерло в предвкушении чужой радости, — смотри. Это он!

Развернуть черный с золотом плащ, приложиться губами к реликвии и, преклонив колени, протянуть ее сюзерену… Это было как в лучшей из легенд, но кто сказал, что сказание не может стать явью?!

— Где? — прошептал Альдо. — Где ты его нашел? Как? Это точно он? Ты уверен?

— Я уже держал его в руках… Когда Фердинанд отдал его Ворону. Тогда выпал карас… Видишь, вот отсюда. Эта лунка еще светлая. Другие камни потерялись раньше…

Карас так и сгинул. Повелитель Скал не смог его сберечь, как не смог сберечь Надор, или первое предупреждало о втором, но никто не понял?

Пальцы сюзерена сомкнулись на потемневшей рукояти. Альдо прикрыл глаза, вслушиваясь во что-то доступное лишь ему. Стало тихо и звонко, как после грозы. Вспомнился Алва, переполненный придворными зал, обезумевший закат. Дикон покосился в окно. Солнце весело сияло на сорвавшем облачную кожуру небе. Оборачиваться кровавым сердцем оно не собиралось.

— Удивительно, — негромко произнес Альдо. — Удивительно чувствовать древнюю силу… Быть ее владыкой и ее частью. Теперь я понимаю обоих Эрнани. Понимаю, почему они отреклись. Слабый такого просто не вынесет…

— Когда эр Рокэ… Когда герцог Алва взял меч, загорелось четыре солнца, — тихо сказал Ричард. — Я тебе рассказывал.

— Солнце может быть лишь одно! — Сюзерен провел пальцами по мерцающему лезвию. — И анакс может быть только один, остальное — обман. Зато мы можем быть уверены, что Алва и в самом деле один из четырех Повелителей. Меч его узнал… Наверное, он был счастлив после стольких лет ощутить древнюю кровь.

— Я его тоже брал, только позже.

— Ты что-нибудь почувствовал?

— Конечно… А Ворон назвал меч дурно сбалансированной железякой.

— Его ковали для иного боя, — кивнул Альдо, — это очевидно. Где ты все-таки его нашел?

— В церкви… В домовой церкви Алва. Мне приснился сон, будто пришел Рамиро Предатель. Он обещал меч в обмен на кинжал, которым его убили. Я обещал…

— Что? — подался вперед сюзерен. — Это меч из сна?!

— Нет. Я понимаю, это странно звучит, но утром я решил отпереть церковь. Ее очень давно не открывали, очень… Меч лежал там. Наверное, Ворон его спрятал перед отъездом в Кэналлоа, а себе заказал похожий… Я еще удивлялся, почему камень в рукояти начал блестеть, а он просто другой. Теперь ты можешь не жениться на урготке.

— Не могу. Сила силой, но золото нам нужно по-прежнему. Анаксия — не только войны, это еще и бездельники, которых надо кормить и одевать. И… не вздумай говорить о мече раньше времени! Пускай Дорак думает, что его ждут всего-навсего Эпинэ с Халлораном. Кстати, ты отдал Рамиро кинжал?

— Я… я положил его в церкви вместо меча и запер дверь.

— Правильно. Долги нужно платить, тем более что тот Алва был хорошим слугой, я и сам бы от такого не отказался. Эрнани не стоил ни его, ни Алана… Что такое, Лаптон?