— Мы не настолько легковерны и глупы, чтобы расстаться с уликой! — В глазах Альдо сверкнула молния. — Так называемый жезл будет передан конклаву в присутствии надежных свидетелей. Сегодня мы ограничимся тем, что переведем в Багерлее Рокэ Алву и возьмем под свое покровительство Катарину Оллар.

Кардинал коснулся болтавшегося поверх рясы эмалевого голубя. Он все еще был спокоен. Это Пьетро трясся, как кролик, судорожно тиская свои жемчужинки.

— Герцог Алва в присутствии иноземных послов передан мне на поруки. — Как же отвратительна и нагла безнаказанность! — Твои еретические утверждения, сын мой, никоим образом этого не отменяют, тем более что залог принятого решения — святой жезл — остается в твоих руках. Собери послов Золотых земель, верни реликвию, повтори и обоснуй твои обвинения, и ты будешь выглядеть хотя бы серьезно. Что до госпожи Оллар, то она находится в обители по собственному выбору и по ходатайству своего кузена.

— Эпинэ передумал, — бросил Альдо кардинальской макушке, — госпожа Оллар едет с нами.

— Я не слышу чужих мыслей и не намерен принимать на веру чужие слова. — Кардинал снова сел. Смешно, но сидя он казался почти рослым. — И я не намерен выдавать госпожу Оллар тем, кто погубил ее супруга.

— Фердинанд покончил с собой, — не выдержал Дикон. — Это был его первый достойный поступок…

— Самоубийство есть грех, — клирик вновь тронул голубка, — падающий на самоубийцу и того, кто подтолкнул его на пагубный путь. Последний в глазах Создателя не столь отличен от убийцы, но сам ли умер Фердинанд Оллар?

— Ваше высокопреосвященство, хватит морочить нам голову! — прикрикнул Альдо. — Приведите сюда вдову Оллара. Пусть она или повторит ваши обвинения, или опровергнет вашу ложь. И заодно скажет, хочет уехать с кузеном в Ариго или нет.

— В Ариго? — поднял бровь кардинал. Он был удивлен, как и Ричард. — О подобном предложении следует знать из первых уст. Пьетро, передай госпоже Оллар наш разговор. Если она сочтет возможным прийти, проведи ее сюда.

2

Катари еще сильней похудела, этого не скрывало даже бесформенное, подбитое мехом одеяние. Осунувшееся личико стало совсем детским, из-под вдовьей вуали выбивались трогательные светлые завитки. Королева спешила на зов родной Ариго, ей было не до того, чтоб прихорашиваться, да она никогда этого и не любила.

— Ваше высокопреосвященство, — тихо сказала женщина, — вы меня звали. Что я должна…

— Вы ничего не должны, сударыня. — Сюзерен выступил вперед и галантно поклонился, а вот у Дикона при виде уже почти неземного существа потемнело в глазах. — Вы ничего никому не должны, сударыня, — повторил Альдо, протягивая руку, и Катари бездумно вложила в широкую ладонь восковые пальчики. Ричард заметил, что губы королевы искусаны в кровь. Женщина чего-то или кого-то боялась. Если Левия, то она согласится уйти.

— Вы собирались передать госпоже Оллар предложение ее кузена перейти под его покровительство и уехать в Ариго, — сварливо напомнил кардинал. — Моя гостья нездорова и вряд ли расположена к долгим беседам.

— Я… Сегодня я чувствую себя лучше. — Взор Катарины блуждал по комнате, словно кого-то искал. Ричард все понял и встал рядом с Альдо. Вмешаться было невозможно, но юноше удалось поймать ускользающий испуганный взгляд. Святой Алан, только бы она поняла! Только б не растерялась, не вспомнила старых обид… Почему раньше они понимали друг друга с полуслова, а теперь каждая встреча возводит между ними стену?

— Ваше высокопреосвященство, — прошептала королева, — я… Я поговорю с Альдо Раканом. В присутствии сына Эгмонта Окделла он не причинит мне зла.

— Я никогда не причиню зла женщине, — мягко сказал Альдо, — к тому же почти святой.

— Я не боюсь, — не очень уверенно откликнулась Катари. Теперь уже она ловила взгляд Дикона, и юноша успокаивающе улыбнулся.

— Что ж, дитя мое, — кардинал прямо-таки излучал заботу, — надеюсь, недолгий разговор не повредит твоему здоровью. Через полчаса я вернусь.

— Ваше высокопреосвященство, — торопливо начала Катари, но сюзерен ее остановил:

— Ваше высокопреосвященство, вы слишком охотно уступаете нам свой кабинет. Благодарим за заботу, но мы предпочитаем говорить с госпожой Оллар в другом месте. Желательно в саду.

— Пройдите на террасу, — окрысился Левий. — Моя духовная дочь не покинет аббатство. Более того, пока вы в Нохе, она не покинет этого здания.

3

Терраса была той самой, на которую сюзерен выходил в день коронации, только теперь внизу было пусто. Пустым и чистым было и небо. О пронесшемся ливне напоминали лишь казавшиеся осколками зеркал лужи.

— Сестра, — проблеял Пьетро, — сейчас вам принесут кресло и одеяла.

— Не нужно, Пьетро. — Катарина благодарно улыбнулась способному лишь перебирать свои четки ничтожеству. — Разговор будет недолгим, мне нечего сказать этим… людям.

— Сестра, — второй монах, в отличие от Пьетро, был не овцой, а псом, — если мы понадобимся…

— Сударыня, — Альдо обращался к Катари, но смотрел на церковника, — клянусь, мы не воюем с женщинами, но имеем обыкновение добиваться своего, иначе б нас здесь не было.

— Я позову, — невпопад пообещала Катари. Она стояла у балюстрады и смотрела на золотящиеся шпили. Бледную щеку погладил солнечный луч, напомнив сонет Веннена. Поэт завидовал солнечному зайчику на губах любимой и цветам у ее ног, Дик полностью разделял эти чувства. Место Катарины Ариго было у озера среди цветущих рощ, а не в монастырской могиле.

— Вас позовут, — с расстановкой произнес Альдо, и Дик подавил вздох. До озера счастья им с Катари было невыносимо далеко.

Монахи переглянулись и убрались. Первым — пес, вторым — овца. Если б еще и Альдо оставил террасу… Хотя бы на пять минут!

— Сударыня, — голос государя зазвучал спокойно и ласково, — я намерен забрать вас из Нохи. Для вашего же блага. Вы сможете жить в доме вашего кузена или вернуться в Эпинэ.

Катарина медленно покачала головой.

— Вы отказываетесь? — Альдо не казался удивленным, похоже, он другого ответа не ждал.

— В моем нынешнем положении я нуждаюсь лишь в прощении Создателя.

— Сударыня, вы нужны Роберу.

— Я всегда рада видеть кузена, но меня лишили этой возможности. Вы лишили…

— К сожалению, это было необходимо. — Альдо никогда не лгал. — Кардинал Левий — враг Великой Талигойи. Мы уважаем вашу веру, сударыня, но Левий не Создатель и даже не Церковь. Он пускает в ход недостойные средства, мы вынуждены защищаться. Нам не хотелось бы, чтобы вы пострадали из-за интриг кардинала.

— Моя жизнь стоит недорого. — Катарина стиснула руки. Когда она волновалась, она что-то теребила — ветку, четки, шарф, — но сейчас в тонких пальцах не было ничего. — Я вдова, мои дети в безопасности. Талиг вырастит их достойными людьми… Более достойными, чем это удалось бы моему несчастному мужу.