Я гнала от себя мысли о том, что, если бы лейдере хотел, он назначил бы править кого-то другого. Да, в конце концов, отдал бразды правления верным советникам, что не предали Ненталя. До последнего защищали претенденток на смертельном отборе императора…

Но эти размышления черными воронами, стервятниками кружили в голове. Я нахмурилась и выпалила:

– Я сама уйду, не беспокойтесь.

Но Канор вдруг удержал меня за руку. Почти до боли сжав мою кисть.

Я инстинктивно принялась выкручивать руку, дергать ее в разные стороны. Но хватка нага была сравнима со стальными тисками.

– Я не успел сообщить вам известие. А я обязался перед императором Эманором, жалью Стелла.

– Да говорите уже! И покончим с этим!

Мои нервы сдали и придворные манеры представлялись уже ненужным хламом. Потому, что я все равно не пара императору. А, значит, и не нужно больше строить из себя черт знает что.

Канор стиснул челюсти и ждал, пока я прекращу вырываться.

Я остановилась и кивнула.

– Слушаю вас, Канор. Говорите уже!

– Император Эманор просил сообщить. Мятежные сановники имеют за спиной целую армию предателей. Тех, что недовольны новыми законами Ненталя. Поэтому состоится сражение. Нам брошен вызов. И завтра два войска сойдутся на зеленой пустоши, между вершинами Забвения.

Я вспомнила, что рассказывал Эманор. И показывал на своем тэнноре.

Пустошь – это нечто вроде поля, между двумя гигантскими горными пиками, покрытого редкой зеленой травкой. Почему все это так поэтично назвали, я благополучно забыла. Просто даже не считала нужным запомнить. Однако зафиксировала себе, что в центре пустоши расположена природная расщелина. Упавший туда пролетал многие километры и погружался в кипящую магму.

Я аж вздрогнула. Ну и местечко они выбрали для решающей схватки.

– Император хотел бы увидеться с вами, жалью Стелла, перед битвой, – произнес Канор слишком настойчиво для простого гонца и простого врача.

– А я? – спросила я, чувствуя, что пожалею то том, что сейчас делаю. Но эмоции лились через край. Я уже вообще плохо понимала, что творится вокруг и как следует поступить.

Я лишь знала, что Эманор больше не мой. Не мой наг и не мой мужчина… И зря я надеялась на нечто иное. Женская обида заглушала голос разума и все остальное заглушала тоже.

– А что вы? – нахмурившись, осторожно уточнил Канор.

– А мои желания будет кто-нибудь учитывать? Почему Эманор не поинтересовался чего хочу я? Я что, бессловестное существо? Кукла, игрушка, рабыня?

Канор, похоже, не привык к таким бурным выражениям эмоций. Тем более, в адрес Эманора. Поэтому молчал и только хмурился. На его лбу появились длинные морщинки, две такие же расчертили переносицу.

– Я не хочу видеться с Эманором! Не-хо-чу! – выпалила я.

Я чувствовала, что еще пожалею об этом. Чувствовала, что поступаю нечестно. Ведь лейдере шел завтра на бой и мог погибнуть, сражаясь за родину. А это значит, наша сегодняшняя встреча вполне могла стать последней возможностью…

Сказать о чувствах… попрощаться…

Канор отпустил меня так резко, что я только ахнула и отшатнулась.

– Вас никто не неволит, жалью Стелла. Вы свободны, – он развернулся и просто ушел.

А я прыгнула ближайшим зеввом в свое общежитие. В свое убежище. В место, где планировала зализывать сердечные раны.

В место, где могла прорыдаться, не стесняясь и совершенно не сдерживаясь.

В место, где могла обругать даже нового императора нагов… Хотя он этого и не заслуживал…

Эманор

Эманор чувствовал себя, как рыба в воде. Он воевал много раз. Да и войско всегда держал в боевой готовности. Часть мятежных отрядов перешла к заговорщикам. И даже не так мало, как все надеялись. Но все элитные части войск, которыми лично занимался лейдере, остались верны императоской семье.

Экипировка и подготовка также заняли минимум времени. Потому что и Ненталь и его брат предполагали подобный исход диверсий.

Но вот чего не ожидал лейдере и с чем ничего уже не мог поделать – молчание Стеллы и отказ с ним разговаривать.

Канор передал, что «жалью» ни в какую не хочет общаться с Эманором. И лейдере понимал почему. Дурочка считала, что, приняв сан императора, он уготовит ей роль любовницы. Но у Эманора были совершенно другие планы.

Естественно, возглавить войско Гардавии в завтрашнем сражении он не доверил бы никому. Но после битвы планировал передать бразды правления кузену Рельгору, которого уже тайно одобрили верные императорскому клану сановники.

Наги умели все делать быстро, когда поджимали опасные обстоятельства. Тайный совет во главе с Эманором состоялся сразу после объявления войны. Рельгора вызвали по общему мысленному каналу… И уже спустя несколько часов судьба Гардавии была решена…

Ко всеобщему удовольствию и удовлетворению.

Увы! Рассказать об этом Стелле Эманор сейчас ну никак не мог. Рельгор еще не прибыл в столицу Гардавии, и его могли попытаться убить по дороге. Заговорщики слишком долго готовились, слишком много усилий приложили, чтобы сейчас остановиться перед такой мелочью.

Эманор разрывался. Мысли о том, что Стелла сейчас ненавидит его, считает предателем, лжецом, просто убивали. Резали словно тысячи ножей, жгли словно удары магическим пламенем. Лейдере надеялся, что после битвы все объяснит, и Стелла сменит гнев на милость.

Он не мог отказаться от этой женщины. Больше не мог. Она слишком была ему дорога. Влезла под кожу и забрала то, чем раньше лейдере дорожил больше жизни. Свободу. Он дышал, просыпался по утрам и вставал с постели лишь ради того, чтобы вновь встретиться со Стеллой.

А теперь, когда Ненталя не стало… мейра была единственным близким, важным и нужным лейдере существом. У него больше никого не осталось…

Эманору не дали толком оплакать брата. Но у нагов было не принято, чтобы мужчины рыдали над покойными братьями, отцами или сыновьями, если те сгинули в бою. С честью, как случилось с Ненталем.

Боль затаилась между ребер лейдере… порой напоминая о себе. Он вдруг отчетливо видел какую-то сцену из общения с братом и накатывала яростная злость. Такая, что в глазах темнело.

А потом – усталое отчаяние. Мудрого, справедливого Ненталя больше нет… Нет… Нигде во Вселенной…

И если бы не мысли о Стелле… Если бы не чувства к ней… Наверное, у лейдере не осталось бы сил взять себя в руки и биться за свою страну.

Эманор то и дело вызывал мейру по телепатическому каналу, но она все заблокировала.

Лейдере радовался, что так занят подготовкой к битве. Иначе… наверное, окончательно слетел бы с катушек. Привычная сосредоточенность опытного военного не позволяла Эманору расклеиться, упиваться переживаниями из-за нари.