– И чего, план есть? – деловито осведомился Павленко.

– Если честно, то нету, – сказал Шрам. – Какой был, скурил, а новый купить забыл. А если серьезно, то пути у нас три. По Спортивной, по Гидропроектовской или по Набережной улице.

– А обязательно по улице? – спросил Выдра. – Между домами никак? На юг бы, вдоль Лазарева да к станции Янов. Или в сторону теплиц. Там огромный комплекс, есть где оторваться.

– Через весь город не пройдем, – покачал головой наемник. – В каждом доме снайперов до черта, да и патрули сбегутся. Если только рывком до речпорта… Но там река, а я, в отличие от тебя, не выдра, чтоб вплавь спасаться. Остается рвать когти на запад. Там завод «Юпитер», можно попробовать оторваться через корпуса-заборы-цеха. Короче, Снайпер, похоже, твоя девочка в себя приходит. Пусть теперь сама идет, а нам твои руки и глаза понадобятся.

И вправду, она открыла глаза. Посмотрела на меня – и ничуть не удивилась.

– Спасибо, – прошептали ее губы. Потом она окинула взглядом окружающую обстановку, спутников, их оружие и потребовала уже вполне уверенным голосом:

– Теперь я сама. Дай мне твой автомат.

– Держи.

Я готов был отдать ей всю вселенную, но сейчас оружие и вправду было важнее вселенной.

– А это – тебе.

Наемник снял с плеча и протянул мне СВД. И, подумав пару секунд, добавил:

– Хреново дело. Возле грузовика двое, и снайпер с ОСВ девяносто шесть на крыше пятиэтажки напротив. Держит наш сектор.

И вправду, ситуация была поганой. Крупнокалиберная снайперская винтовка ОСВ-96 под те же патроны, что болтаются в ленте нашего «Корда», легко прошьет бетонную стену здания вместе с нашими телами, если мы попробуем ввязаться в перестрелку с теми двумя монументовцами возле грузовика. Но и даже в случае успешной ликвидации внешнего поста нам не уйти – при попытке бегом преодолеть простреливаемую зону снайпер по-любому перещелкает нас, словно в тире. Лебедюк всё предусмотрел…

– А как ты их вычислил? – подозрительно прищурился Павленко.

– Силой мысли, – буркнул Шрам.

– Понял, – невозмутимо кивнул полковник. – Я слышал, что ты говорил в лаборатории, мутант. Просто хотел получить подтверждение твоему трёпу.

Я понял, что еще мгновение – и наемник пристрелит инвалида. Или шустрый инвалид – наемника. И успел вклиниться между двумя стволами.

– Тормозите, – сказал я, разводя в стороны «Винторез» и Compact. – Совсем рехнулись? Выберемся – и разбирайтесь сколько влезет. А пока предлагаю следующее…

Но она внесла в мой план свои коррективы. Я сопротивлялся недолго, понимая, что в данной ситуации это лучший выход – иначе нам просто не выйти живыми из здания…

Не знаю, как там у монументовцев с противоположным полом – может, Выдра потом расскажет, если выживем. Но когда она вышла из подъезда лаборатории в одной футболке и камуфлированных штанах, все трое отреагировали.

– Давай, – коротко бросил Шрам, и я, высунувшись из окна на мгновение, выстрелил в полукруглый силуэт головы, показавшийся над крышей. Сбоку коротко простучал «Винторез» наемника – видать, фанатики, оборудовавшие в самосвале огневую точку, тоже попытались получше рассмотреть невиданную в Зоне ходячую аномалию. Рассмотрели. Даже третий глаз наверняка заполучили меж бровей, как и мой снайпер на крыше.

– А теперь – ходу! – взревел наемник… и остановился.

Потому что эхом моего выстрела с востока донесся слабый, но отчетливо слышный раскат. Потом еще один. И еще…

– Снайпер, – сказал я. – Сто пудов.

– С крыши дома допризывников хреначит, – моментально определил Шрам. – Там больше неоткуда, городской парк вокруг.

– На себя отвлекает, – добавил Павленко. – Сейчас монументовцы толпой туда повалят – им серийный убийца интереснее одиночного выстрела здесь.

И вправду, на западе примерно в километре от нас началась ожесточенная стрельба.

– Значит, путь у нас теперь один, – пробормотал наемник.

…И он был абсолютно прав. Кто бы там сейчас ни прорывался в Припять со стороны реки, это был наш шанс уйти из города живыми.

Мы бежали по улице, состоящей из бетонных плит, меж которыми серой гребенкой густо проросла трава. По обеим сторонам Набережной, словно лапы чудовищ, протянулись к нам ветви изуродованных мутациями деревьев. Когда-то давно город, наверно, утопал в зелени. Сейчас же он тонул в эманациях мертвой, облученной земли, уродующих и растения, и тех, кто когда-то давно были людьми…

Впереди показалась девятиэтажка с выцветшей надписью, сделанной краской на стене: «Общежитие № 19». В окне третьего этажа мелькнул какой-то блик, и я выстрелил навскидку. Через подоконник перевалилось тело, почти незаметное на фоне изуродованной кислотными потеками бетонной стены, и рухнуло вниз. Здесь, в городе серый камуфляж расцветки «урбан» был как нельзя кстати, но монументовца выдала блеснувшая оптика. Стрелял бы из-за занавески или из глубины комнаты, и шансы на удачный выстрел возросли б неизмеримо. Просто фанатики чувствовали себя в Припяти слишком свободно – и вот результат.

– Сейчас справа кафе будет, там на крыше пулеметное гнездо, – сообщил Шрам. – Ну что, монументовец, справишься?

Вместо ответа Выдра перехватил поудобнее «Корд», выдохнул и, вывернувшись из-за угла общежития, дал две короткие очереди прямо с рук.

Шрам довольно шустро ушел в кувырок, прокатился возле ног сталкера, поливающего из пулемета крышу кафе и, выдернув из-за полы пыльника очередную гранату, швырнул ее из положения лежа.

Громыхнуло знатно – не иначе на крышу одноэтажного кафе фанатики стащили неслабое количество боеприпасов. На улицу в пяти метрах от меня с ведерным грохотом рухнул шлем от экзоскелета, из которого, словно пачка оторванных шлангов, торчали обрывки пищевода и артерий. Шлем прокатился пару метров на манер футбольного мяча и остановился. Из расколотого забрала на нас неподвижно смотрели остекленевшие глаза.

Я покосился на девушку, но она лишь равнодушно скользнула взглядом по оторванной голове. Сейчас ее гораздо больше интересовал расположенный неподалеку портал стадиона и возможные цели, которые могли появиться на нем с минуты на минуту.

– Чисто, – бросил через плечо Выдра… и резко согнулся, чуть не выронив пулемет. – Твою мать!

Наемник быстро катнулся назад, что твой мутировавший еж, я же ухватил Выдру за разгрузку и со всей дури дернул его на себя, увлекая под защиту угла здания. Вторая пуля, пролетев через то место, где только что стоял пулеметчик, выбила из дороги солидный кусок плиты.

Тысяча снарков! Дорогу держит снайпер. Но откуда был выстрел?

– С колеса обозрения, – выдохнул Шрам. – Как он?

Выдра криво усмехнулся. Его живот был весь в кровище. Пластина бронежилета, в которую попала пуля, вспорола брюшину не хуже мясницкого ножа. Не иначе у стрелка, засевшего на колесе, тоже была или ОСВ-96, или КСВК, с километра пробивающая любую десятимиллиметровую броню.