Племянник разводит руками и занимает более вальяжную позу.

— У меня есть повод желать мести К’Рэйгу, есть возможность это сделать и есть, - кивает на собеседника, - подходящий инструмент. Так что, если ты не против, я бы хотел закончить шпионские игры и перейти к делу.

— Ты всегда меня недолюбливал, - продолжает Лори. Он как будто чувствует западню, но не находит ни одного доказательства ее существования. - Придирался и завидовал.

— Потому что всегда видел твое настоящее лицо, - хмыкает Ш’Ирен, поднимается и идет к маленькому бару, чтобы наполнить два стакана ви́ски.

Я знаю, что он всеми силами избегает алкоголя, а вот Лори известный любитель иногда надраться до тупых соплей. Правда, даже после самой безобразной попойки ему всегда каким-то образом удается быть в форме уже через пару часов. Но Ш’Ирен на правильном пути - пара глотков крепкого бухла точно усыпят паранойю этого товарища.

Лори принимает предложение выпить и сразу делает один жадный глоток. Потом еще один и, уже более вальяжно, разваливается в кресле, послабляя петлю галстука.

— Ты занимал место, которое должно было быть моим, - говорит Ш’Ирен и смешком сводит на нет всю серьезность фразы. - Как я, по-твоему, должен был к тебе относится? Как К’Рэйг? Делать вид, что всему свое время - и я просто пока не готов? Да к черту! Но, раз теперь нам нечего делить, то и для вражды нет повода. Кроме того, теперь ты можешь быть полезен, и я предпочитаю видеть тебя среди моих… приятелей, а не врагов. Не имею идиотской дядиной привычки недооценивать тех, кто стоит позади и может в любой момент воткнуть нож в спину.

Лори пару секунд переваривает его слова, а потом тянется стаканом. Они чокаются.

— И так, к делу, - голос Ш’Ирена становится сдержанным и деловым, - оставим пока К’Рэйга, с которым ты и так уже неплохо справился и доказал, что на твою помощь я могу рассчитывать. Меня интересует, кого еще из моих конкурентов ты можешь помочь устранить. И в случае твоей помощи, я буду очень щедрым.

— Меня не интересуют деньги. - Лори и правда очень убедительно пожимает плечами. - Я хочу получить место в твоей команде, Ш’Ирен. У меня тоже есть амбиции, и я не хочу всю жизнь ходить в помощниках влиятельного человека - я хочу быть правой рукой сенатора. И готов сделать все, чтобы помочь тебе им стать. При условии, что получу эту должность.

— Ты, не моргнув глазом, подставляешь К’Рэйга, и при этом рассчитываешь получить у меня ту же должность? - Ш’Ирен очень грамотно разыгрывает недоверие. Если бы сейчас он быстро и без всяких подозрений согласился, Лори наверняка бы заподозрил неладное. Даже молодые и «зеленые» кандидаты не могут быть настолько болванами, чтобы прижимать к груди болотную гадюку. - Я похож на идиота?

— Ты похож на человека, которому позарез нужны мои услуги. Иначе, ты не стал бы приглашать меня на разговоры тет-а-тет и поить ви́ски. Почему бы не поторговаться?

— Допустим, - племянник берет небольшую паузу, - если бы я согласился на твои условия, на какую помощь я мог бы рассчитывать?

— Я могу одним щелчком пальцев убрать старика Лакса, - без заминки выдает Лори. - Я знаю о нем кое-что такое, что уничтожит и его карьеру, и всю его жизнь.

— Звучит слишком фантастично, - морщит лоб Ш’Ирен. - Лакс - слишком большая глыба, чтобы сдвинуть ее парочкой грязных историй.

— Одной историей, - поправляет Лори. Подается вперед и понижает голос так сильно, что мне приходится напрячь весь свой слух, чтобы разобрать хотя бы что-то. - Одной очень-очень грязной историей, в которой, кстати, замешана Маргарита Шереметьева.

Что, черт подери, он только что сказал?!

Я всегда был очень сдержанным. Пришлось учиться подавлять любые негативные эмоции, потому что в жизни, порой, случалось с пылу с жару наломать таких дров, что хватило бы на год работы маленькой лесопилки. Учиться держать себя в руках оказалось проще, чем разбираться с последствиями, которые иногда влияли на мою жизнь даже спустя многие годы. Всплывали очень не вовремя, как утопленники по весне.

Сейчас именно та ситуация, когда нужно взять в руки известно что из «мужского арсенала» и дать уроду закончить. Я говорю себе это раз сто, но все бессмысленно, потому что все решает сто первый.

— Я, мать твою, очень стараюсь держать себя в руках! - ору это в перекошенную от страха рожу Лори, пока моя ладонь сжимается вокруг его глотки и сдавливает почти без труда, как горлышко пластиковой бутылки. - Я очень стараюсь!

Лори что-то невнятно хрипит и пускает слюни.

— К’Рэйг, не надо! - Ш’Ирен цепляется мне в локоть и с усилием, но все-таки оттаскивает назад. - Оно того не стоит.

Лори, вернув возможность дышать, жадно хватает воздух широко открытым рыбьим ртом, потом пытается попятится назад, явно чтобы сбежать, но я успеваю остановить его смертельным аргументом:

— Еще один шаг, мразь, и больше никто не сможет помешать мне насладиться хрустом твоей свернутой шеи.

— Ты не… посмеешь. - Но он все-таки останавливается и обеими рука растирает покрасневшую от моих пальцев шею. - Если со мной что-то случится…

— … то об этом очень нескоро узнают! - рявкает Ш’Ирен. - Ты же ехал сюда так, чтобы никто не знал. И ты уже стольким людям насолил, что вряд ли кто-то будет проявлять усердие, выясняя, куда делся Лори.

Я встряхиваюсь - и на мгновение мы с племянником обмениваемся понимающими взглядами.

— Отличного парня я воспитал, - позволяю сказать себе под нос и в ответ получаю одобрительный хлопок по плечу.

Наверное, этот обмен можно считать окончательной и жирной точкой в нашей вражде. По крайней мере, в ее открытой фазе.

Я в два шага догоняю Лори, когда тот предпринимает еще одну попытку бегства, хватаю его за шиворот и встряхиваю так, что с поганца почти слетают штаны.

— А теперь коротко и четко - что за история связывает мою жену и Лакса? И не вздумай…

— Он ее домогался! - в панике выкрикивает Лори. - Старый педофил пытался ее изнасиловать!

Я так и замираю с висящим на вытянутой руке Лори. Он болтается в моем кулаке, как переваренная вермишель - и его судорожно скрюченные пальцы мелькают где-то на уровне моих глаз. Но мне все равно - я даже не чувствую веса его тела, настолько «подкошен» услышанным.

Моя Марго.

Моя сильная, независимая, абсолютно несгибаемая Марго - и этот старый потасканный плешивый урод, который всю свою жизнь играет в святого на публику. Какой она была, когда была маленькой? Вряд ли такой же сильной. Они с сестрами рано остались сиротами - и Марго тогда было чуть больше… шестнадцати, кажется?

Я ненавижу себя за то, что так мало пытался узнать о ее прошлом, почему-то решив, что она с пеленок всегда была сильной, смелой и абсолютно независимой. Ребенком, который на третьи сутки после рождения уже умел ходить, есть ложкой и зашнуровывать ботинки.