гармонии, чувство прекрасного и пр. Они то и устанавливают баланс между рассудительностью и чувственностью, серьёзностью и способностью радоваться. Люди страдают от дисгармонии, и те, кому посчастливилось нащупать баланс между различными наклонностями своей психики, в качестве приза обретают способность радоваться жизни.

На уровнях (1 ÷ 2) деятель зависит от окружения и во многом склонен подчиняться ему. Эта стратегия имеет смысл, если деятель не ставит себе высоких целей, а сосредоточен на выживании. Большинство лучше адаптировано, чем высокое меньшинство. Тех, чьё главное достоинство — хорошая адаптированность, К. Леонтьев определял, как «плоско-блаженное человечество». Плоское потому, что у него нет вертикального измерения, а значит не может быть и Высоты. Блаженное, может быть, потому, что не подозревает об этом? Но начиная с третьего уровня человек становится в состоянии управлять своими страстями и находить способ жить в согласии с системой, будучи при этом относительно независимым и самостоятельным.

На третьем уровне существенно возрастает роль интеллекта, деятельность в большей степени становится целеполагаемой, осуществляются анализ, планирование, контроль. Человек оказывается в состоянии, как минимум, проявлять здравый смысл. Это и делает человека разумным. Но на третьем и более высоких уровнях действует лишь небольшая часть человечества, так что делайте выводы.

Какова доля этих действительно разумных людей? Существует распространённая оценка, что наукой в принципе способны заниматься 6 % населения планеты. По мнению автора эта цифра завышена, скорее мы можем принять её в качестве оценки численности деятелей на уровнях (3 ÷ 6). На восьми нижележащих уровнях действуют остальные 94 % населения. Исследования, проведенные в лучших ленинградских школах в 1980‑х годах, показали, что коэффициент усвоения (самых простых!) знаний составил от 10 % до 30 %. За последующие двадцать лет эта цифра снизилась и составила 3–10 %. Эти цифры не являются неожиданными, если принять во внимание ставший уже вполне очевидным факт того, что подавляющее большинство человечества не в состоянии пользоваться не только научным, но и обыденным форматом мышления. Продуктивное использование мышления подразумевает недоступную для большинства людей дисциплину мысли и требует последовательной внутренней работы над собой. Тем более в большинстве своём люди не в состоянии управлять своей деятельностью, слишком сложной для их мозга.

К. Уорвик считает, что «именно интеллект ставит людей выше всех животных и других существ на Земле» [44]. Это верно лишь отчасти — не только интеллект, и не столько интеллект. Начиная с четвёртого уровня, человек раздвигает границы своей способности чувствовать и интуитивно постигать. Он начинает остро чувствовать душевную теплоту, красоту, становящиеся для него ориентиром, мерилом подлинного и ценного за пределами досягаемости рационального разума. Возникает способность к более тонким и сложным формам любви, привязанности, эмпатии. Эта сверхчувственная и сверхинтуитивная надстройка психики сообщает деятелю способность принимать правильные решения, каковая лежит в основе того, что мы называем здравым смыслом. По словам Наполеона, «от ума (3) до здравого смысла дальше, чем принять думать». Ему, при всём его уме, здравого смысла как раз не хватило.

С ростом уровня происходит сдвиг от «иметь» к «быть», и от сиюминутного к вечному. На уровнях (4 ÷ 6) человека всё более явственно начинает тянуть вверх. Деятелей ур. 4 отличает обострённое чувство ответственности и справедливости. На ур. 5 добавляется властная потребность в самореализации, таланты заявляют о себе и подчиняют всю жизнь своего «хозяина». Его восприятие переключается с обыденного на сущностное, а далее деятель перемещается в Духовный космос (6). Там находятся высоты, недоступность которых уму и чувствам обычного человека делает их совершенно нереальными для большинства человечества. Но есть совсем небольшое число деятелей, для которых они чрезвычайно притягательны. Их манит недостижимость. Высота и невозможное — близкие понятия. Их ощущения дарят особый вид счастья, о котором хорошо сказал Майкельсон: «Вызов совершить невозможное — для меня величайший источник вдохновения». Есть области деятельности, в которых это притяжение высоты присутствует наиболее явно. Например, альпинизм, отвага кругосветных путешествий от первопроходцев до Конюхова, духовные подвиги отцов церкви.

Механизм зарождения устремлённости вверх нам неизвестен. В деятеле имеет место замена норм, действующих извне и ограничивающих нас, на возникающий внутри императив. И деятель во всё большей степени проявляет склонность следовать голосу, который звучит в нём, или, как ещё говорят, — зову сердца. А порой это воспринимается в прямом смысле как голос свыше. Описывая эти состояния одни его определяют, как чувство полёта (elan, как говорят французы), другие, как М. Цветаева, «дуновение вдохновения», третьи как океаническое чувство, трудно выразимое чувство чистоты и Высоты. Тут наш язык становится бессильным.

На отрицательных уровнях человек ведёт себя как паразит или хищник, на трёх нижних уровнях как абсолютный хищник. Для него мир — дикие джунгли, в лучшем случае — ринг, где ведётся борьба без каких-либо правил. Положение усугубляется тем, что деятели на этих уровнях зачастую обладают большой властью или, по меньшей мере, большими возможностями. Это политики, террористы, криминальные авторитеты.

Деятели низких уровней привычно живут в рамках своего сословия, профессии. На нижних уровнях чаще встречается проявление стадного чувства. Как у Л. Филатова в «Сказе про Федота-стрельца»: «Я готов и к пчёлам в улей — только, чтобы в коллектив». На нижних уровнях деятельности «встречают по одёжке, а провожают по уму», а на верхних уровнях встречают по уровню. В Одессе говорили: «Главное прибыль, а не героический труд». В том, что произошло в последнее время с Одессой, сыграли свою роль и такие взгляды на героизм. Но есть люди, для которых героизм так же естественен и необходим, как дыхание. Это деятели высоких уровней. Высокие мыслят системными категориями, такими как Честь, Отечество, Бог. У них сильная потребность в Большом Деле, деятельность они понимают как служение высшему.

В первой триаде деятельность в качестве существенного компонента содержит закрепление норм, во второй — их преодоление повышением уровня деятельности. Первая триада ответственна за стабилизацию, вторая — за развитие. Человек естественным образом стремится к тому, чтобы всё, что он делает, имело прочный фундамент. Последний обеспечивается самой насущной деятельностью первого уровня, а уже затем следует удерживание её в определённых рамках на третьем и завершение создания вещного мира во всей его возможной красоте на пятом уровне.

Наибольшее значение для выбора жизненного пути имеют решения и поступки на ур. 4. Можно сказать, что это самый судьбоносный уровень. Здесь осуществляется выбор, который тяжелее всего даётся нам — нравственный. Сейчас нам представляется абсурдным: покончить с собой, чтобы избежать позора. Или ещё смешнее: потому что тебя замучила совесть. Исчезновение понятия чести — одно из самых значимых изменений, произошедших с человеком за последнее столетие — свидетельство снижения общего уровня