Кинрик, который наблюдал за происходящим со стороны, потому что больше заняться было нечем, вдруг задумчиво сказал:

— Шеддерик та Хенвил. А ведь вы беспросветный дурак. Совершенный и безнадежный, я бы сказал…

Глава тайной управы даже не обернулся.

— Может и так, — вздохнул он. — Но поговорим мы с тобой об этом чуть позже и наедине. Темери, как вы? Слышите меня?

Она осторожно кивнула.

— А узнаете?

Рэта Темершана Итвена

Может быть, так и теряют чувства, — в какой-то момент все перед глазами поплыло и закружилось, а потом вдруг она поняла, что уже нет того яркого беспощадного света, шума возбужденных голосов, а есть теплый плед и тихий голос, от которого, как по волшебству, утихают все тревоги и страхи. Кто-то легонько гладил ее по щеке. Кто-то звал ее по имени…

Темери открыла глаза и сразу поймала встревоженный взгляд чеора та Хенвила. Впрочем, тревога мгновенно сменилась облегчением.

— Узнаете меня?

Стало отчего-то невероятно стыдно. Что случилось? Она что же, упала в обморок?

Как получилось, что сейчас здесь они только… втроем?

Темери перевела взгляд на наместника и сразу попробовала сесть ровнее. Шеддерику пришлось убрать руку от ее лица — значит, не показалось. Это действительно чеор та Хенвил только что осторожно касался ее щеки?

— Простите, — сказала она, подивившись, каким хриплым оказался голос. — Я не знаю, что со мной случилось… голова закружилась… почти ничего не помню.

— Украшение-то свое помните? — помрачнел Шеддерик.

Кивнула. Было видно, как быстро ее щеки залились краской.

— Как вы догадались?

— Шарф по цвету не подходит к платью. Да и так шарфики не повязывают. — Пояснил Кинрик и даже показал жестом, как именно.

Темершана опустила взгляд.

— Я не смогла придумать ничего лучше.

Глава тайной управы подавился воздухом. Потом очень осторожно спросил:

— Скажите, а вам не пришло в голову попросить помощи? Вы же были там не одна.

— Но мы попросили! — растерялась Темери. — Вельва побежала за сианом. Только, наверное, не успела его найти. Когда пришел советник та Торгил, ее еще не было.

— Надо было сразу сказать мне. Не доверяете мне — сказали бы наместнику… или… или вы заподозрили, что это испытание вам подготовил кто-то из нас? Это так?

Что она могла ответить? Согласиться? Ведь в какой-то момент она действительно поверила, что это мог придумать Кинрик. Правда, мысль как мгновенно пришла, так почти сразу и исчезла. Она зажмурилась, но ответила:

— Я теперь понимаю, что это глупо, но не спрашивайте. Я никого не заподозрила. То есть, может быть, но это было не главное…

— Так вы сочли, что я мог специально вам это подарить? Что я знал, что так будет? — возмутился Кинрик.

Голос сомнений не оставлял — не мог. Так пресветлая сестра могла бы возмутиться, если бы кто-то посмел обвинить ее в краже или того хуже — в безделье.

Темери потерла лицо ладонями, а потом решительно перевела взгляд с одного брата на другого:

— Я думала только о том, что сплетни мгновенно полетят по городу, и скандал замять не удастся. И что если чеор та Хенвил прав, то люди возмутятся, сочтут, что их доверие было предано, и завтра же выйдут на улицы. И избежать кровопролития на этот раз будет очень трудно. Я надеялась, что это — потерла шею — сочтут просто проявлением дурного вкуса, и никто не обратит внимания. А вышло по-другому…

Чеор та Хенвил криво усмехнулся:

— Вы невероятно предусмотрительны… не переживайте. Кинрик сказал всем, что вам стало душно из-за жары — зал хорошо натопили по случаю приема. И не думаю, что много кто успел рассмотреть ваше колье. Свет за спиной, эти башни из угощений… нет, вряд ли. Впрочем, — добавил он мрачно, — теперь гадать бессмысленно.

— Значит, нам надо туда вернуться. Показать гостям, что все хорошо…

— А если вас снова попытаются убить? — Все с той же одновременно и насмешливой, и ворчливой интонацией поинтересовался Шеддерик.

— Думаете, это была именно попытка убийства? Все равно. Я не боюсь.

Темершана даже попыталась встать, но тут, как будто ждал именно этого момента, подоспел Гун-хе. Пришлось Темери вернуться в кресло…

Южанин тепло поприветствовал Темери, осторожно поинтересовался здоровьем, и только потом — засыпал вопросами о том, как все происходило, в какой последовательности, и кто еще принимал в тех событиях участие.

А когда он узнал от нее все, что хотел, то сразу же переключился на самого наместника.

Темери, немного успокоившись, наблюдала, как наместник, сгорая от неловкости, рассказывает о поисках достойных даров для невесты — в последние два дня перед тем, как эти самые дары должны были быть вручены. Хорошо, что тактичный Гун-хе не задал щекотливый вопрос, который прямо таки напрашивался — а почему, собственно, светлый лорд не позаботился о подарках заранее, ведь у него было больше месяца на то, чтобы не только придумать, что дарить, но и заказать, и даже получить заказ. Южанин насторожился, когда речь зашла о том, кто именно посоветовал Кинрику ювелира.

Темери тоже нахмурилась. Само по себе то, что именно Вельва посоветовала Кинрику такой подарок, наверное, не странно. Ну, у кого он еще мог бы спросить? И кто еще мог бы это придумать? Подарок, который, наверное, она сама рада была бы получить.

Но ведь именно Вельва покупала у старой сотинки зелье, хотела им кого-то опоить… и именно она бегала за сианом, и не привела его…

Хотя, Вельва ведь примеривала украшение. И напугалась совершенно непритворно, когда увидела, во что оно превратилось у Темери на шее. Стала бы она его примерять, если бы знала, что такое вообще возможно?

Так может быть, все дело в том, что ей самой Вельва Конне сразу не понравилась?

Между тем разговор ушел на другие темы, а Темери так и не решилась его прервать. Может и зря.

Она видела — чеор та Хенвил тоже наблюдал за братом, но по его лицу совершенно невозможно было понять, что он чувствует и о чем думает. Кривоватая ухмылка, руки свободно лежат на коленях… а черную перчатку он где-то потерял, и стали хорошо видны темные саруги.

Темери, упустив нить «допроса» задумалась о том, что все у нее получается не так, даже если очень стараться. Снова она стала причиной неприятностей, снова кто-то другой должен был придумать, как вытащить ее из беды. Как будто у нее своей воли нет…

И что бы братья сейчас ни говорили, а она всем сердцем чувствовала — надо вернуться в зал. Надо сделать так, чтобы у сплетников не возникло ни малейшего шанса раструбить по городу о ее слабости, болезни, или, еще хуже, о покушении.

Исчерпав запас вопросов к наместнику, Гун-хе испросил позволения удалиться. Ему еще предстояло найти и опросить девушку Вельву, а так же того сиана, которого она так и не довела до комнаты рэты.