воедино и плавно двигаюсь в такт. Поднимаю вверх руки, делаю эффектную волну, чувствуя себя спокойной и прекрасной. Вольной как птица, легкой, совершенной!

Если предположить, что уверенность в себе — это рефлекс, то за последние месяцы я его выработала в совершенстве и теперь жадными глотками пью самостоятельность, неизбежно взрослею, ловлю баланс и наслаждаюсь той новой собой, которой становлюсь.

Зима выдалась жаркой — мы с Демьяном облетели почти всю Азию. Он руководил NST по удаленке, параллельно встречался с приятелями, разбросанными по свету, собирал информацию, готовился к чему-то важному. Между делом прочел пару-тройку лекций в вузах, на каждой из которых я обязательно присутствовала. Практически ничего не понимала, но посмотреть на него, любимого, за кафедрой — было настоящим искушением.

Студенты и преподаватели ловили каждое слово, иногда вступали в жаркие эмоциональные дебаты, которые Демьян с интересом поддерживал. В эти часы он был невыносимо хорош собой. Пугающе умный, знающий себе цену, достигший к тридцати годам уникального мастерства. Но при всем при этом Демьян не выглядел пафосно. Напротив, запросто делился опытом, не опасаясь конкуренции с подрастающими айти-гениями. Мне даже показалось, он хотел этой конкуренции, ждал себе замену, которой пока не предвиделось.

Работы у Баженова был вал!

Я все чаще замечала в его глазах тяжесть и усталость, несвойственные возрасту. Заломы между бровями и у губ становились резче и хуже разглаживались в периоды релакса. Я улавливала малейшие изменения. Боже, да я помню Баженова совсем пацаном еще, от меня не скроется ни одна лишняя черточка на его лице или теле! Когда от него веяло негативом, я молча забиралась на колени, обнимала за шею и целовала в висок. Демьян неизменно обнимал в ответ.

Находясь с ним вдвоем в чужих странах, не владея местным языком, да и английским — со сложностями, без денег (мой доход хоть и возрос, но его все же не хватало на жизнь в Сингапуре, Токио и Тайване), я не услышала ни одного злого слова. Что бы ни происходило за эти месяцы. Ни разу Баженов не сорвался, не выказал раздражение. И постепенно, спустя недели, я перестала зажиматься и внутренне ожидать атаки.

Потребовались месяцы рядом с любимым мужчиной, чтобы окончательно расслабиться и осознать, что никто никогда больше не будет ругать или унижать меня.

Я нравилась Демьяну любой, что бы ни надевала, как бы ни выглядела, какие бы ошибки ни совершала. Так же как и он мне.

В этих комфортных условиях, с трудом и скрежетом я медленно шла к себе новой и в какой-то момент, рано утром, пока варила кофе, вдруг осознала, что значит чувствовать себя свободной, будучи в отношениях. Раньше эти два слова были антонимами. В голове не укладывалось, ведь союз — это как раз отказ от свободы в пользу другого человека! На самом деле я просто нашла ключ, и схема заработала.

Оказывается, дело в уважении. Одно лишь уважение к себе и партнеру не позволит изменить, предать, унизить, причинить боль или солгать. Я безмерно уважаю своего красивого кибервоина, а он уважает меня. Мы стали лучшими друзьями, которые занимаются любовью, мы хакнули жизнь.

Марк Росс никогда не уважал меня, и когда я перестала уважать его, а это случилось за пару лет до разрыва, все и покатилось в пропасть.

Пока Демьян трудился, я тоже не сидела сложа руки: совершенствовала английский, занималась иллюстрациями, пробовала разные направления, набивала руку, вдохновлялась новой культурой и искала собственный стиль. Стоимость моих работ значительно возросла, а очередь из клиентов выстроилась на полгода вперед. Я серьезно занялась йогой и танцами, начала лучше чувствовать свое тело, подтянулась и преобразилась.

В свободные минуты мы с Баженовым наслаждались друг другом.

Вернулись в Питер буквально неделю назад: моя работа и моя мама требовали присутствия, да и Демьян был не против наконец отметиться в офисе.

Разделавшись с самыми горящими делами, я обзвонила подруг и предложила встретиться. Погулять по магазинам, поболтать и посмеяться, вместе поужинать — этого не хватало! Мы с девочками провели день вместе и напоследок заскочили в это модное место, чтобы потанцевать и расслабиться.

***

Чья-то рука касается спины и ведет вдоль позвоночника. Я вздрагиваю и отшатываюсь, как-то сразу осознав, что это не Демьян. Трудно объяснить, но он трогает иначе, его руки я знаю.

Оборачиваюсь — передо мной незнакомый мужчина лет тридцати. Тут же ощущаю тошноту: мне не нравится, когда ко мне прикасаются чужие. Качаю головой и показываю, что не надо трогать. Мы просто танцуем в одном зале. Всё.

Не унимается. Осыпает комплиментами. Из-за музыки слышно плохо, но по жестам ясно — парень в восторге от моего внешнего вида. Поднимаю руку и показываю кольцо с огромным камнем, качаю головой. Не могу понять, он пьян? На всякий случай я отхожу в другой край круга и продолжаю танцевать. На следующей песне парень появляется снова и требует мой номер телефона. Начинает кричать на ухо, кто он, обещает купить для «феи» самое дорогое шампанское за сто тысяч, а когда включается медленная песня, и вовсе не дает прохода. Мой телефон в сумочке за столом, я хочу дойти до него, и парень идет следом.

Стоит рядом, пока достаю мобильник и быстро пишу Баженову:

«Ты скоро?»

«Паркуюсь. 20 мин».

«Тут альфа-версия не дает дышать».

«3 мин».

Марина, что сторожила сумки и курила кальян, отправляется на поиски охранника, пока я еще раз поясняю, что не знакомлюсь, у меня есть любимый человек. В клубе куча свободных девушек, которые поймают взгляд и улыбнутся. Да и вообще, такая ошеломляющая настойчивость — тот еще красный флаг!

Комплименты мне не нужны. Сама знаю, насколько притягательно выгляжу и как сексуальна в этом облегающем платье с открытой спиной. Такой я стала рядом с Демьяном, который осыпал бриллиантами и восхищением. Когда я носила старомодные юбки, сидела в четырех стенах и при передвижении по городу смотрела в пол, зашуганная Марком, ни один мужчина… блин, за пять лет ни разу не попросил мой номер телефона! Сейчас же поклонников хоть отбавляй!

Демьян залетает в зал даже быстрее, чем обещал. Находит меня, на ходу стягивает пиджак, так как в помещении довольно жарко.

Через несколько секунд теплая рука привычным движением ложится на талию, отчего сразу становится спокойнее.

— Кирилл, это мой мужчина — Демьян. Демьян, это Кирилл, он выхватил у меня телефон и позвонил себе сам. Представляешь, какой молодец? — весело, но немного нервно знакомлю я.

Баженов напрягается и выдает, кажется немало обалдев:

— Даже так? Прямо выхватил?

— Очкарик,