– Мудро-мудро… – похвалил дед Хомич, внимательно слушая историю.

– Сидим значит в кустах, ждем, комаров гоняем и тут глядь: Йорген идет, и на холм. Скоро так прошел, даже окликнуть не успели. Скрылся за избой и пропал. А потом ведьма явилась. На пироги со сметаной даже не зыркнула – явно сытая. Явилась и сразу в сторону села отправилась. Тут мы ее палкой по голове трахнули и в мешок сунули, чтобы заколдовать нас не смогла.

– Ай, ловко! – восхитился старик.

– А Йорген? – уточнила Трица.

– Так я ж говорю, – повышая голос, чтобы собеседникам было понятнее, повторил углежог. – Сожрала его ведьма. На пироги не глянула – знамо сытая. А с чего ей сытой быть, когда селяне ей подачек не носят? Как пить дать сожрала мужика. И косточек не оставила.

– Искали хоть? Лес осмотрели вокруг? – недовольно спросила наемница.

– А, то как же, – обиделся мужчина. – И холм оглядели и лес вокруг. Ходили, кликали. Но и следов не сыскали. Сожрала мужика ведьма, как пить дать сожрала.

– Не сходится… – задумчиво теребя свой подбородок, пробормотала Трицитиана. – Мы в избу зашли. Следов Йоргена там нет. С одеждой же она его сожрать не могла. Уверен, что Йорген не ушел?

– А хоть и с одеждой! – насупился углежог. – Мне не верите, так сами с ведьмы спросите.

– Она жива? – удивленно спросила наемница.

– Жива. – кивнул мужчина с опаленной бородой. – Во дворе повязали. Идем, покажу.

Посреди просторного двора, зажатого между трех изб, рядом с колодцем был вбит толстый столб. У столба, крепко обмотанная толстой ржавой цепью, стояла ведьма. Именно такая, как описал дед Хомич. Остроконечная шляпа с широкими полями, большой нос с бородавкой, седые перепутанные волосы и черная одежда, скрывающая сгорбленную фигуру старухи.

Высокий бородатый мужчина – более молодая копия прокопченного углежога, с фанатичной аккуратностью раскладывал под столбом охапки хвороста. Увидев гостей, он оторвался от своего занятия и с удивлением спросил:

– Отец, это кто?

– Коваля приятели, – пояснил тот. – Йоргена разыскивают.

– Так погубила ведьма его… – вздохнул сын углежога и погрозил кулаком, привязанной к столбу ведьме. – У, гнида! За все поплатишься!

– Призналась, что убила? – спросила Трица, рассматривая пленницу.

– Держи карман шире! – ответил молодой мужчина. – Как вчера притащили, так молчит, точно воды в рот набрала.

– Эй, ты, – Трицитиана обратилась к прикованной к столбу ведьме. – Мы разыскиваем Йоргена. Последний раз его видели возле твоего дома. Помоги нам его найти и быть может, я уговорю этих добрых людей не убивать тебя.

Ведьма ничего не ответила. Даже не посмотрела в сторону наемницы.

Углежог развел руками.

– Говорил же – пустое это.

В одной из изб открылась дверь и во двор вышла симпатичная молодая женщина, покачивая в руках небольшой тряпичный куль. Из куля доносился приглушенный плач младенца. Гости вытянули шеи, с любопытством пытаясь рассмотреть ребенка, превращенного в черную жабу. Но их ждало жестокое разочарование – в куле плакал обычный чернокожий младенец, какие обычно рождаются от южан.

Аргилай непонимающе нахмурился, а Трицитиана спросила голосом, в котором звенели слишком наигранные нотки безразличия:

– Ребеночек сразу после свадьбы родился? Быстро зачали?

– Да, – подтвердил сын углежога. – Почему ты спрашиваешь.

– Так просто, – невинно отозвалась наемница. – Не бери в голову.

– Глядите люди добрые, во что эта гнида обратила внука моего! – с горечью возвестил прокопченный мужчина.

– Полагаешь если ведьму сжечь, то заклятие рассеется? – поинтересовалась Трица. – Уверены, что поможет?

– Сын гадал вонзить ей осиновый кол в сердце, вскрыть брюхо, набить чесноком и сварить на медленном огне. – принимая важный вид, сообщил углежог.

– Интересный рецепт, – оценила рыжая женщина. – Но осиновый кол это вроде против вампиров.

– В Ноби я читал книгу «Кувалда Ведьм, изничтожающий ведьм и их козни, подобно острейшему мечу». – продекламировал сложное название сын углежога. – Там указаны лучшие способы уничтожения ведь.

Углежог с гордостью посмотрел на своего образованного, начитанного сына, а затем сказал с легкой грустью:

– Котла, однако, не сыскали, такого чтобы ведьма поместилась.

– Нарезать надобно. – предложил дед Хомич.

– Еще в книге рекомендуется отрубить ведьме голову серебряным мечом, вставить в рот свеклу или хотя бы репку и пожарить ведьму на углях. Но нашем Сытном такого меча не раздобыть. – разводя руками, с сожалением сказал сын углежога.

– Серебро говорят, на оборотней работает. – с сомнением предположила Трицитиана.

– А это точно была не поваренная книга? – уточнил Аргилай.

Трица больно ткнула юношу локтем и уголком губ тихо произнесла, так, чтобы услышал только он:

– В селе неурожай, голод меняет людей.

– И тогда мы порешили пустить в ход самый надежный способ. – пояснил углежог. – Сжечь ведьму!

– Проверенный способ. – одобрительно кивая, авторитетно заявил дед Хомич. – Сжечь ведьму!

Углежог достал огниво, нагнулся к лежащему факелу, высек искру. Пламя легко занялось и быстро разгорелось на промасленной ткани. Копченый мужчина поднялся, держа факел в руке, и торжественно произнес:

– Пришел час ответить за все лихо, что ты творила нам, старая гнида!

Рука Трицитианы легла на перепачканное углем плечо мужчины.

– Повремени, успеешь. Я с ней еще не закончила. – произнесла наемница.

– Почто валандаться? – удивился тот, порываясь запалить сложенный под столбом хворост.

– Лаи, будь добр, – арт-три кивнула в сторону ведьмы. – Открой нам истинный облик женщины.

Обрадованный, что ему доверили столь ответственную роль, Аргилай выпятил грудь и чеканя шаг, торжественной походкой пересек двор. Возле столба он остановился и театральным жестом поднял руку, чтобы сорвать с прикованной ведьмы накладной бородавчатый нос. Ухватился, дернул. Безрезультатно. Явно поддельный на ощупь нос был надежно приклеен и держался крепко.

– Секундочку! – виновато улыбнулся Лаи, ожидающим зрителям и взялся руками за седовласый парик.

В этот момент его глаза встретились с глазами ведьмы. В глазах ряженой самозванки не было видно страха, в них блестело искреннее удивление, смешанное с радостью и надеждой. Словно бы ведьма внезапно узнала юношу и обрадовалась его появлению.

– Откуда… – хриплым голосом пробормотала старуха, рассматривая Аргилая.

– Откуда узнали? – переспросил тот. – В избу твою пролезли. Зачем голову людям морочишь?