– Мрачные у вас истории. – заметила Трицитиана.

– Да и жизнь не мед… – вздохнул Жирмак, а затем натянул повод, останавливая телегу. – Вот и приехали, – указал он рукой в туман. – Шагов триста пройдете, и заборчик будет, а за ним хата наша.

Когда телега швеца осталась позади, Аргилай рискнул спросить:

– Что думаешь про оборотня? Опять маг или деревенские суеверия?

Трица пожевала губами, размышляя, что ответить и наконец, произнесла:

– У некоторых эльфов, как я слышала, бывают особые способности.

– Это, какие? – удивленно переспросил Лаи, ведя Упрямца на поводу и с отвращением ощущая, как босые ступни утопают в грязи. – Птицей оборачиваться? – недоверчиво уточнил он.

– А хрен их знает, – усмехнулась наемница, всматриваясь в туман и тщательно прислушиваясь. – С эльфами дел не имела. Но ребята они со странностями. Всякое болтают.

– Болтают, что это в птицу обернуться могут? – искренне удивился Лаи.

Трица приподняла бровь и косо посмотрела на собеседника.

– В такое только дураки верят. – фыркнула она.

Из тумана появился забор, собранный из длинных жердей. Путники остановились.

– Лошадей тут привяжем. – решила арт-три. – Ты во двор иди, оружие не доставай сразу, действуй по ситуации. Я вдоль забора снаружи пойду. В случае чего подстрахую.

– А если не успеешь? – со страхом в голосе уточнил юноша, привязывая уздечку Упрямца к забору. – Может лучше вместе сразу?

– А может мне все самой сделать? – передернула наемница. – Ты учиться хотел, вот и учись. Выживание – это не драки, выживание – это умение решать конфликты без драк.

Решив, что замечание вполне справедливо, Лаи нервно кивнул, поправил пояс с мечом и, пытаясь унять дрожь в коленях, решительно вошел во двор.

Миновав пару покосившихся сарайчиков и поленницу под навесом, Аргилай вышел к приземистому бревенчатому домику с покосившейся крышей. По двору перед домом плыли лоскуты белого тумана. Людей не наблюдалось, зато на борту телеги без колес, стоящей рядом с входом в дом, сидела птица. Огромная, размером с большую собаку. С длинным изогнутым желтым клювом, острыми когтями и коричнево-золотистыми перьями. Птица повернула голову и одним глазом посмотрела на гостя.

Лаи сглотнул комок в горле и не нашел ничего лучшего, чем поздороваться.

– Здрасссте.

Хищная птица переступила с лапы на лапу и слегка нагнула пернатую голову.

«Вроде, как поздоровалась в ответ.» – сообразил юноша.

– Меня зовут Аргилай. – вежливо представился Лаи. – Я пришел сюда по настоянию хозяина этого дома. Он просил уточнить: нет ли возможности освободить его жилье?

Пернатый собеседник угрожающе нахохлился и щелкнул клювом. Аргилай примирительно поднял руки, показывая, что те пустые и не тянутся к оружию.

– Не стоит так нервничать! Я уверен, что мы все цивилизованные люди, эээ… существа! – поспешил уточнить он, видя, что птица вновь агрессивно щелкает клювом. – И как цивилизованные существа всегда можем договориться и прийти к взаимовыгодному решению. Я уверен, что даже в образе птицы Вы понимаете меня и готовы пойти на переговоры. Если я не прав, то можете меня убить на месте!

Услышав последнюю фразу, птица угрожающе заклекотала и раскинула в стороны свои огромные крылья.

– А можем еще немного поговорить! – быстро нашелся юноша. – Что может быть лучше разговора с приятным существом в такой чудесный, эээ, туманный денек.

– Ты такой смешной! – со стороны дома Жирмака послышался веселый женский смех.

Аргилай обернулся. В дверях стояла сногсшибательно красивая женщина. Шелковые свободные одежды прикрывал теплый шерстяной плащ пурпурного цвета. Темные, прямые длинные волосы украшал плетеный из серебряной проволоки венец. Миндалевидные зеленые глаза смотрели лукаво и с задорными огоньками.

– Это же птичка. – пояснила прекрасная незнакомка и подняла руку, на которой была одета перчатка из толстой кожи.

Пернатый хищник сорвался с телеги без колес, за пару взмахов широких крыльев преодолел двор и ловко приземлился на протянутую руку.

– Птичка тебя не понимает. – со смехом пояснила женщина и погладила своего питомца.

Лаи недоуменно перевел взгляд с незнакомки на птицу, а затем обратно.

– То есть вы не… В смысле он не… – Аргилай не смог построить фразу и запнулся.

– Тебя прислал швец Жирмак? – спросили незнакомка, продолжая поглаживать пернатого хищника. – Это хорошо – мы с Сарганом его давно ждем.

– Птицу зовут Сарган? – переспросил Аргилай, все больше теряясь, как от ситуации, так и от красоты собеседницы. – То есть, как ждете?

Женщина опять звонко рассмеялась, а затем пояснила:

– Нет, мою птичку зовут Огонек. Огонек из золотых орланов, они не водятся в этих краях. Ему здесь холодно. А Жирмака ждем. Сидим, скучаем и ждем, когда вернется.

– То есть вы не захватывали его дом? – удивленно уточнил Лаи.

Незнакомка поморщила свой симпатичный носик и, покосившись на бревенчатый дом, произнесла слегка капризным голосом:

– Мне такой дом и даром не нужен.

– Отлично, – юноша обрадовался, что все так легко разрешилось. – Я сейчас пойду и передам Жирмаку, что вы его ждете!

– Тогда эта портовая крыса точно сбежит с корабля! – ответил за женщину незнакомый голос и на порог дома вышел высокий, худой незнакомец.

Мужчина был одет в черную кожаную куртку, потертые штаны неопределенного цвета и высокие ботфорты. Из-за плеча новоприбывшего торчала рукоять двуручной сабли.

– Добрый день. – обескуражено поздоровался Аргилай, с опаской рассматривая незнакомца.

Из тумана быстрой походкой вышла Трицитиана и нерешительно остановилась.

– Кэп? – прошептала наемница.

– Веснушка, мачту мне в зад! – вскричал незнакомец.

Аргилай впервые увидел Трицу в таком состоянии. Рыжая подпрыгнула от радости, отбросила в сторону копье, подбежала к мужчине и повисла у него на шее.

– Тысяча тухлы моллюсков, сколько лет я тебя не видел! – захохотал тот, кого назвали Сарганом и крепко сжал в своих объятиях Трицитиану.

– Старый, соленый дурак… – выдохнула женщина от счастья. – Как ты забрался так далеко от моря?

– Это слишком длинная история, Веснушка. – покачал головой тот, не разжимая объятий.

Ошарашенный Лаи оторвал взгляд от обнимающейся парочки и взглянул на красивую женщину. Возможно, ему показалось, но по лицо незнакомки было напряжено, а в миндалевидных зеленых глазах мелькнула злость.

Трицитиана, наконец, оторвалась от Саргана, кивнула на незнакомку с хищной птицей и спросила: