Маг стыдливо опустил глаза и ответил лишь после долгой паузы.

– Я ошибся. Да, я виноват. Переизбыток любви портит ребенка. Во всем нужна мера. Я должен был догадаться, что в природе во всем необходим баланс. Людей в селе становилось все больше и больше, рождаемость в разы превысила смертность. Видя невиданное благополучие и успех соседей, к нам переезжали из других деревень и даже из города. В какой-то момент все пошло под откос. Зверь в лесу закончился, саранча явилась на наши богатые луга и пожрала урожай, коров поразили болезни, а я… – он опять тяжело вздохнул. – А у меня недостаточно силы. Я исчерпал себя за годы работы. Исчерпал почти до конца, творя на благо людей. И что теперь!? – маг с чувством отшвырнул в сторону шишку, которую до того теребил в руке. – Теперь ведьма не может помочь, как раньше, а значит ведьма злая. Сжечь ведьму, кричат они. Сжечь! Неблагодарные!

– Очень печальная история. – с наигранным сочувствием произнесла Трица, а затем отлепилась от дерева и добавила, обращаясь к Аргилаю. – Йоргена мы нашли. Поможем нашей ведьме переодеться и отведем к кузнецу. Пригляди пока за ним. – кивнула она на мага. – Пойду отыщу свое копье.

Наемница ушла. После полученных объяснений Лаи немного успокоился и убрал меч за пояс. Подошел к сосне, высоко подпрыгнул и сорвал с ветки седовласый парик. Затем отыскал остроконечную шляпу и отнес все находки, сидящему у дерева магу. Тот вырвался из своих невеселых раздумий, поднял голову и посмотрел на юношу. Аргилай вновь увидел тот самый взгляд, которым ведьма смотрела за несколько мгновений до падения цепей. В глазах Йоргена светились надежда, радость и какое-то вожделение. Юноша с опаской отошел в сторону. Все чувства в глазах мага разом погасли.

– Прости, что напал на тебя там, у столба. – нерешительно начал мужчина. – Я был напуган, мне грозила смерть.

– Проехали. – легко согласился Аргилай. – Мне не стоило так сильно дергать ведьму за нос.

Маг слегка улыбнулся, затем глубоко вдохнул и робко продолжил:

– Послушай, артефакт, которым ты обладаешь…

Лаи моментально отпрыгнул подальше в сторону. Выхватил меч из-за пояса и наставив его на собеседника, горячо произнес обвиняющим тоном:

– Ты говорил, что не с Островом! Соврал?

– Я был честен с тобой. – приложив руку к сердцу, примирительно ответил маг. – Пожалуйста, поверь – мой дом здесь и нигде больше. Я сделал свой выбор. Но я говорил про твой артефакт… Понимаешь, я знаю его природу. Он обладает силой. Силой, которую я сам потерял почти полностью. Артефакт способен спасти деревню, вернуть здоровье моей жене, заставить посевы расти быстрее, остановить падеж скота. В Сытное вновь вернется добрая ведьма, которую с любовью будут звать «матушка».

Аргилай чуть опустил меч и с затаенной в голосе надеждой спросил:

– Что ты еще знаешь про мой медальон? Откуда он, кто его сделал?

– Я знаю лишь то, что в нем содержится сила. – с грустью ответил маг. – Сила которая может спасти Сытное.

– И все? – окончательно опуская меч, расстроился Лаи. – Я потерял память и пытаюсь узнать кто я. Из всех вещей, которые были со мной, когда я пришел в себя – лишь этот медальон. Быть может, ты сможешь еще что-то рассказать про него. Любая мелочь. Или сможешь восстановить мою память. Ты же маг!

– Я бы очень хотел помочь тебе парень, – искренне ответил Йорген, сокрушенно качая головой. – Но, увы, не могу. А вот ты можешь! Можешь помочь и мне и всей деревне, всем жителям. Спасти множество жизней.

– Мой медальон опасен! – сообщил Аргилай. – За ним идет охота.

– Имея этот артефакт, я смогу защитить и себя и всю деревню. – заверил маг.

– А тебе не кажется, что ты вновь пойдешь по тем же граблям? – с сомнением спросил юноша. – Сытное начнет процветать, людей станет больше, а твоя сила и сила медальона растают. Тогда вновь неурожай, вновь болезни, вновь голод.

– Я сделал выводы из своих ошибок. – уверенно ответил мужчина и воодушевлением продолжил. – Теперь все будет иначе! Я не стану просто дарить. Это расслабляет людей, они становятся слабыми, ленивыми, теряют способность развиваться, а затем эта способность не восстанавливается. Нет, теперь нет! Теперь я буду вести, направлять, помогать людям советом! Я сотворю инструменты для обработки полей, ловушки для охоты. Я обучу их правильно принимать роды! Но для начала нужно все исправить, вернуть людям веру в добрую ведьму, излечить больных. – он вырвался из своих мечтаний и с надеждой посмотрел на собеседника. – Для этого мне нужен твой медальон. Я не посмею его отнять, как маги Острова. Я давно сделал свой выбор. Теперь твоя очередь.

Нервно покусывая нижнюю губу, Лаи крепко задумался.

На одной чаше весов было обещание Трицитиане – отдать медальон в оплату за сопровождение к ее отцу. Но капля оказалось опасным грузом, за которым ведется охота. Они уже столкнулись с магом Острова. Лишь случай помог напарникам не погибнуть.

На другой чаше весов находилось благополучие умирающего села Сытное, жизни множества незнакомых людей. Что он там говорил после того, как покинул Тильбон? «Я хочу помогать, хочу улучшать, изменять этот мир». И вот реальный случай, когда можно помочь. Ничего сложного – достаточно отдать медальон и за тебя все сделает маг. Но какова цена его слову в таком случае? Можно ли нарушить доверие друга и не выполнить обещание?

Аргилай сжал кулаки и заставил себя принять решение. Сделать нелегкий выбор, с которым теперь ему предстояло жить.

Утро выдалось необычайно теплым для ранней осени. Эту благословенную пору называют Бабьим летом. С чистого неба ярко светило солнце. На деревьях с еще не пожелтевшей листвой, пели птицы. В свежем воздухе отчетливо ощущался аромат навоза. Это молодой пастух в соломенной широкополой шляпе, гнал большое стадо коров. Парень с любопытством оглядывался на толпу, собравшуюся вокруг самого крупного в деревне дома. На своем коротком веку молодой пастух еще никогда не видел местных жителей столь озлобленными и агрессивными. Над головами покачивались острые полумесяцы кос, руки крепко сжимали смертоносные вилы, кое-где виднелись охотничьи луки.

А в небе парила большая золотистая птица. Пернатый хищник кружил над большим домом, окруженным толпой. Видел закрытые ставни на окнах, запертую дверь, которая никак не сдавалась под настойчивыми ударами ног. Затем кто-то из жителей сообразил, что им поможет таран и несколько крепких мужчин с топорами, отправились в ближайший лесок в поисках подходящего бревна. Спешить лесорубам было некуда. Негодяи, засевшие в доме, никуда не денутся, их обложили со всех сторон.

Одна ставня чуть-чуть приоткрылась. Наружу осторожно выглянула Трицитиана. Женщина недовольно поморщилась, оценивая ситуацию в которой оказалась. В комнате позади нее находился бездыханный труп и два ее друга – пока живые и невредимые.

В ставню вонзилась стрела. Наемница задумчиво посмотрела на белоснежное оперение, сделанное из гусиного крыла, разочарованно вздохнула и разочарованно пробубнила себе под нос: