Расширившиеся глаза Шэрол свидетельствовали о крайнем изумлении и не слишком большой вере в мои слова. Вполне логично, я и сам бы не поверил подобному, если бы многократно не сталкивался с подобными проявлениями идиотизма в клерикальной элите и исповедуемой или жизненной идеологии. Ну да ладно, имеет смысл продолжить небольшой философский диспут, благо на нас по-прежнему не обращали никакого внимания. Подожду еще пару минут, а потом придется самому напомнить о нашем тут присутствии, причем в наиболее жесткой манере…

– Я понимаю, что правда порой может показаться вымыслом, но увы, так все и обстоит на самом деле. Уверен, что ты помнишь о таком забавном монашеском ордене, как флагелланты.

– Это те, что ходили по дорогам и хлестали друг друга плетями? – блеснула эрудицией Шэрол.

– Они самые. На самом же деле это были просто мазохисты, ловящие кайф от того, что их пороли плетьми. То же самое и с другими, кто практикует самоистязания якобы для того, чтобы очиститься от грехов. А взять хотя бы такую мерзость, как педерасты… Этого добра хватает в любом монастыре, но почему-то сии факты не являются чем-то из ряда вон выходящим. За связь с женщиной рядовому монаху дадут пинка под зад, а за педерастические проявления в худшем случае ограничатся легким выговором. Или вот еще примерчик…

Э, нет, примерчик так и останется нерассмотренным, сюда изволила пожаловать хозяйка садо-мазоборделя собственной персоной. Ее же игрушки тоже оживились, обратив наконец-то на нас внимание с однозначно недружелюбными намерениями. Что ж, как воспитанный человек я просто обязан был поприветствовать ее согласно принятым в нашей среде правилам. Да так, чтобы потом никто больше подобную скотину в этом мире не встретил.

Правила приличия – очень полезная штука, но для каждого случая они свои. К примеру, при появлении в зоне видимости опасного врага следует отнюдь не приветствовать его вежливой улыбкой, а, напротив, попробовать ликвидировать проблему на корню. И сил тут экономить не надо. Многими умными людьми подмечено – чем более мощным окажется удар, тем больше вероятность если не прикончить самого опасного из врагов, так хотя бы смести в небытие большую часть остальных.

Клин клином выбивают. Моя трансформированная, изрядно слившаяся с хаосом рука поднялась, и змеиные пасти злобными взорами уставились на толпу секс-извращенцев а-ля Город и на их владычицу. Ни малейшего звука, никаких впечатляющих эффектов от спущенного с привязи заклятия. Все это лишнее, наносное. Просто воздух самую малость изменился, контуры предметов поплыли, как будто я смотрел на них сквозь тонкую водную пленку.

Искажение пространства – очень опасное воздействие, и опасность его не только и не столько в затраченных силах и чуждости заклятия стабильным мирам. Достаточно самую малость ослабить контроль, и оно сожрет все вокруг, включая самого заклинателя. Не слишком радужная перспектива, не правда ли?

К сожалению, во многих случаях риск гораздо больше той пользы, которую можно получить от применения столь экзотических чар. Именно потому предпочитают добиваться цели посредством пусть менее мощных, но более надежных и безопасных приемов. Для меня же риск был не столь велик, к тому же козырный туз в виде связанного с хаосом оружия позволял гораздо более эффективно контролировать волну искажений.

Но до чего же хорошо и красиво работало это столь редко применяемое заклятие! Первую человекоподобную тварь, оказавшуюся на пути, волна искажений смяла, как фантик от конфеты, и оставила лежать на полу безжизненной кучей окровавленного тряпья. Вот теперь до них дошло, что мы не просто так в гости зашли, а с вполне четкой целью разнести здешний бардачок вдребезги и пополам.

– Хорошо пошла! – восхищенно взвизгнула Шэрол, когда голова садистки, недавно терзавшей своих жертв раскаленным железом, улетела в угол, словно футбольный мяч. Тело же просто исчезло, не выдержав напора искажающих воздействий.

– Хорошо послали, – уточнил я не совсем правильную оценку произошедшего.

Не люблю я садистов, а мазохистов так и вовсе на дух не переношу. И половая принадлежность подобных выродков мне глубоко безразлична. Жаль только, что успешно работающая против садо-мазосборища волна искажений не принесла особо впечатляющего результата против главной бандерши Города.

Слишком уж сильна была защита, что дали своим клевретам лорды, слишком сложно их было уничтожить. Особенно здесь, в этом месте, Городе, который был превращен в одно большое место сосредоточения силы, чуждой нашему миру. Тем временем искажающая пространство волна угасла, оставив после себя полностью разгромленный интерьер, множество изуродованных трупов и практически невредимую бандершу. Мое большое извинение, но называть ее по-другому язык не поворачивается.

– Жалкий, ничтожный человечек, – в голосе бандерши смешались непрошибаемое самодовольство и презрение ко всем представителям мужского пола во Вселенной. – Ты посмел разрушить это прекрасное место. Место, где все получают то, что хотят получить, и то, что заслуживают. Но я не в обиде на тебя, – интонация резко изменилась, перейдя в воркующе-ласковый диапазон. – Ты тоже можешь получить свое… И даже эта милая маленькая девушка.

Магия голоса, песни сирен, которые в древние времена заставляли своим сладким пением моряков терять рассудок и вести их корабли поближе к смертельным рифам. А потом пожирали всех – уже мертвых и еще живых.

Знакомая картина, ведь время всего лишь спираль, и не более того. Давненько я не слышал о подобном воздействии на разум и вот сподобился услышать, причем в самом прямом смысле этого слова. Ясно, почему все ее жертвы были по-своему счастливы своей участью жертв и палачей – от сирен и в древности могли спастись лишь те, чей разум полностью свободен. Свободен от различных комплексов, от чувства вины, от подспудного желания находиться в подчинении у кого-либо.

На мой взгляд, поганое умение при всей его полезности. Уж слишком антипатично мне создание из живых людей марионеток. Хочешь убить – убей. Желаешь получить безотказную вещь – создай зомби. Но перековка сознания – это уже чересчур, такими шуточками побрезгует баловаться даже самый неразборчивый из адептов тьмы. Такое применяют исключительно слуги света разнообразного калибра и наименования, называя подобное обращением грешника на путь истинный.

Да уж, неприятная особа… Внутри, разумеется, поскольку внешняя, телесная оболочка была вполне и вполне пристойная. Эдакая «железная женщина», вся в обтягивающей коже и многочисленных цепочках. Вот только это означало отнюдь не приверженность к тяжелой музыке или гонкам на мотоциклах, а всего лишь любовь к пыткам и прочим пакостям.

– Браво, браво! – мой возглас сопровождался ленивыми аплодисментами. – Не думал, что в нашем мире остались еще те, кто владеет древним искусством – песнями сирен. А я грешным делом считал, что последних носителей этой заразы мои друзья выпололи еще в конце восемнадцатого столетия. Не подскажете ли, кто именно научил вас этому? Уж очень сильно хочется с ним, или с ней, повидаться, поговорить по душам.