Ванька уже спал, она посидела рядом с ним,подоткнула одеяло, слышала, как родители прошли в свою комнату, а сама не моглаизбавиться от беспокоящих её мыслей.

Илья её успокаивал. Успокаивал, как мог,рассказывал в подробностях всё, что происходило у нотариуса, хотя она былауверена, что кое-что о поведении Старкова он нарочно умолчал. Это, конечно,были детали, но они не давали покоя. Ксения понимала, что должна поговорить сВадимом перед тем, как всё закончится.

И выяснить - закончится ли вообще.

Несколько минут обдумывала, а потом взяла телефони ушла в ванную. Выглянула, прежде чем закрыть за собой дверь и прислушиваласьк тому, что происходит в комнате родителей. Там работал телевизор, родители очём-то тихонько переговаривались, но Ксения всё равно плотно прикрыла дверьванной комнаты.

Вадим ответил не сразу. Ксения долго слушалатоскливые гудки, прежде чем они прервались, и прозвучал голос Старкова.

- Ну и чего тебе?

Степнова подняла глаза к потолку.

- Ты моего звонка не ждал?

- Знаешь, теперь каждый твой звонок может меняразорить, так что ты особо не усердствуй.

- Если бы ты знал, как мне приятно это слышать.

Он что-то пробормотал, Ксения так поняла, чтоотвёл телефон от уха, и она услышала музыку и голоса, преимущественно женские.

- Празднуешь? - с ехидцей поинтересовалась она.

- А ты ревнуешь?

- Брось, Вадим.

 - Строишь из себя святую... Меня всегда это в тебебесило. Родитель твой мне сколько про твоё воспитание плёл. И что?

- Что? - Ксения посмотрела на себя в зеркало,пристально всмотрелась в своё лицо, с неудовольствием отметив тревожный взгляди нахмуренные брови.

- А сама не понимаешь, да? Долго тебя уговариватьне пришлось, когда дело до богатого мужика дошло. Разом все проблемы решил...Вот только знаешь что, милая...

- Вадюша, пойдём, брось телефон! - женский голосзаставил Старкова замолчать. До слуха Ксении донеслась какая-то возня, пыхтениеи как Илья рыкнул на кого-то:

- Иди отсюда! - и вот уже снова вернулся кразговору. - Ты меня слушаешь?

- Имею огромное желание отключиться.

- Ну и отключись. Только ты этого не сделаешь. -Вадим презрительно фыркнул. - У тебя же воспитание!.. Вот только не поможет онотебе. Думаешь, тебе повезло? Затащила в постель миллионера... Только такие какты заинтересовать надолго не могут, так что сбежит он от тебя... Что делать-тотогда будешь?

- Как же я от тебя устала, Старков. Говори идумай, что хочешь...

- Я и так говорю, что хочу. А ты слушаешь.Спряталась, думаешь за его спину, отсиделась?

- Ты сам всё решил, всё подписал!..

- Конечно, подпишешь, когда тебе рукивыворачивают!

- Что ты выдумываешь? Кто тебе руки выворачивал?

- А ты не в курсе?

Ксения замотала головой.

- Я не хочу тебя слушать! Я позвонила, чтобысказать тебе "прощай"! Вот и прощай, Вадим.

- Да, долго тебе пятьдесят штук отрабатыватьпридётся... Или уже постаралась?

- Заткнись, наконец! - разозлилась она. - Замолчи!И катись к чёрту! И не смей подходить к моему сыну, понял? Узнаю... я сделаювсё, чтобы ты остался у разбитого корыта. Ты меня плохо знаешь, Вадим. Запомниэто - плохо!

Выключила телефон, со злостью нажала на кнопку иснова посмотрела на своё отражение.

- Успокоилась? Мало тебе!

Но ведь результат есть. Есть, чёрт возьми! Поголосу Вадима она это очень хорошо поняла. Он не просто зол, он выходит из себяот собственного бессилия, а значит, Илья всё сделал правильно. И он не просторешил её проблему, он избавил её от многолетних мучений и мытарств. И за одноэто можно любить его...

Вот только о любви думать не стоит. Потому что длялюбви у неё три дня, а этого очень мало. Ей не хватит...

Просидела в ванной долго. Думала о Старкове, обИлье и о том, что будет делать через три дня. Как проснётся утром, зная, что ненужно идти на работу и что Илью увидеть уже не сможет... И что будет говоритьсыну. Это было мучительнее всего. Надо будет обмануть Ваньку.

Можно, конечно, успокаивать себя тем, что это радиего же блага, но это всё равно будет ложь.

И с этим придётся как-то жить...

- Вот, смотри сам. - Лена прошлась по банкетномузалу, потом остановилась и обвела помещение рукой. Указала на противоположнуюстену. - Там будет подиум. Тебе нравится?

Говоров сунул руки в карманы брюк, огляделся икивнул.

- Нравится.

Сазонова нахмурилась.

- А почему так кисло? Я старалась, между прочим. Еслибы ты знал, чего мне стоило забронировать этот зал!..

- Лен, а другие твои клиенты как реагируют? Радостными возбуждённым повизгиванием?

Она сморщила носик.

- Фу, Говоров, какой же ты всё-таки гадкий!

- Ну, ладно, ладно, - пошёл на попятную Илья. - Всёсупер! И отель, и сам зал. А ты вообще - само совершенство.

Лена усмехнулась.

- Какая откровенная лесть. Но приятно.

Она снова прошлась по залу, что-то долго разглядывалана потолке, а Илья подошёл к высокому, задёрнутому шторами, окну. Отдёрнулзанавеску и выглянул. Вид совсем не впечатлял. Окна банкетного зала выходили водвор, совсем не живописный. Говоров пару минут наблюдал за тем, как внизуразгружают машину с продуктами, вытаскивают ящики, а затем резко обернулся ипосмотрел на Елену.

- Я должен её отпустить?

Сазонова глянула на него через плечо и слабоулыбнулась.

- Ты совет спрашиваешь или моё решение?

- Вы ведь подруги... она наверняка тебе что-торассказывала. Вот и скажи мне, должен?

- А у тебя нет другого выхода, Илюша. Ты слишкоммного для неё сделал, чтобы снова запереть.

Он привалился спиной к стене.

- Называется, наступил на собственные грабли, да?

- А ты думал, что она станет твоей любовницей и всёбудет шито-крыто?

Илья помотал головой.

- Не знаю я, что думал... Просто я боюсь еёотпускать.

- А ты не бойся. Ксюша - девочка сильная. Она справится.

Говоров недовольно посмотрел.

- Вот зачем ты это говоришь? Я беспокоюсь о ней, оВаньке, а ты что говоришь?