— Есть и другое сходство. Посмотри сюда.

Она прокрутила еще несколько страниц и постучала по формуле, которая выступила среди других:

S ≤ А/4

— Я это выражение видел в «Варфайтере»!

Моника кивнула:

— Это называется голографический принцип. S — максимальный объем информации, который можно втиснуть в участок пространства, А — площадь поверхности этого участка. Этот принцип, в сущности, говорит, что вся информация в любом трехмерном пространстве — положение каждой частицы, числовое значение каждой силы — может содержаться в двумерной поверхности этого пространства. Поэтому всю вселенную можно считать голограммой — вроде тех, что помещают на кредитных картах.

— Постой, это я, кажется, слышал.

— Специалисты по струнам уже много лет говорят об этом принципе, потому что он позволяет упростить физику. Оказывается, Эйнштейн выдвинул эту идею полвека тому назад, и его единая теория построена на этом принципе. С помощью голографического принципа он построил всю, черт ее побери, историю вселенной. Это во втором разделе статьи, вот здесь.

Моника показала на странного вида уравнение. Рядом с ним была цепочка компьютерных рисунков — очевидно, доктор Кляйнман воспроизвел три наброска, давным-давно сделанные Эйнштейном. На первом — пара плоских листов, двигающихся друг к другу. На втором эти листы изогнулись и покоробились, сталкиваясь, а на третьем расходились прочь, истыканные оспинами новорожденных галактик.

— Что это? — спросил Дэвид. — Похоже на фольгу.

— В теории струн они называется бранами. На диаграммах они двумерные, но на самом деле каждая представляет собой трехмерную вселенную; все галактики, звезды и планеты нашей вселенной содержатся в одной из этих бран. Это не фольга, скорее липучка, потому что к ней прилипают почти все субатомные частицы. Другая брана — полностью отдельная вселенная, обе они движутся в большем пространстве, которое называется «балк» и имеет десять измерений.

— А почему они сталкиваются?

— Мало что может выйти из браны и пройти сквозь балк, но гравитация на это способна. Одна брана гравитационно притягивает другую, и сталкиваясь, они искажаются и генерируют чертову уйму энергии. Я сама работала над этой идеей, почему и узнала диаграммы с ходу, но я и близко не подошла к этому со всеми своими результатами. Эйнштейн дал точные уравнения нашей браны и того, как она развивалась. Его единая теория объясняет начало всего.

— Ты говоришь о Большом Взрыве?

— Да, его-то как раз и показывают эти диаграммы. Две пустые браны соударяются, и нашу вселенную наполняет энергия этого соударения, в конце концов переходящая в атомы, звезды и галактики, и все они рвутся наружу гигантской волной. — Моника снова схватила его за рукав и заглянула в глаза. — Это оно, Дэвид! Ответ на загадку Творения.

Он изумленно рассматривал рисунки.

— Но доказательство? Я понимаю, идея интересная, но…

— Вот доказательство! — Моника ткнула в формулы под рисунками. — Эйнштейн предсказал то, что узнали астрономы за последние пятьдесят лет. Скорость расширения вселенной, распад материи и энергии — все это здесь!

Ошеломленный Дэвид смотрел на топологические формулы и жалел, что не умеет их читать так легко, как Моника.

— Так в чем же проблема? — спросил он. — Отчего ты сказала, что тебе это не понравится?

Она глубоко вздохнула и прокрутила текст к новой странице с эзотерическими символами.

— Есть еще одна вещь, которая может уйти из браны в дополнительные измерения балка. Что такое нейтрино, ты помнишь?

— Естественно. Частица, не имеющая заряда и с очень малой массой.

— Так вот, некоторые физики выдвигают предположение, что может существовать частица, называемая стерильным нейтрино. Стерильным его называют потому, что ни с какими другими частицами в нашей вселенной оно не взаимодействует. Эти нейтрино пролетают сквозь дополнительные измерения, а через нашу брану проскакивают, как молекулы воды через сито.

— Кажется, я понимаю. В единой теории для этих частиц тоже есть уравнения?

Она кивнула:

— Да, и в статье они есть. И эти уравнения предсказывают, что искривление пространства-времени нашей браны может порождать выбросы этих частиц. Если брана достаточно искривляется, то стерильные нейтрино могут вылететь из одной части нашей вселенной и влететь в иную часть, срезав путь через балк. Вот сюда посмотри.

Она показала на рисунок, сделанный Эйнштейном.

Дэвид узнал его.

— Это кротовая нора! Мост, соединяющий удаленные друг от друга участки пространства-времени?

— Да, но пройти этим кратким путем могут только стерильные нейтрино. И согласно единой теории, частицы, пролетая через дополнительные измерения, приобретают энергию. Чертову уйму энергии, если пучок нейтрино будет правильно ориентирован.

Дэвид мотнул головой. Действительно, это уже выглядело похуже.

— И что случится, если набравшие энергию частицы вернутся в нашу вселенную? Теория об этом что-нибудь говорит?

Моника закрыла лэптоп и выключила питание. Ей не хотелось показывать Дэвиду последнее уравнение на этой странице.

— Возвращающиеся частицы могут вызвать сильнейшее искажение локального пространства-времени. Количество освобожденной энергии зависит от того, как ставить эксперимент. В правильных условиях можно с помощью этого процесса генерировать электричество или тепло. А можно использовать его как оружие.

Ветерок шевельнул хвою над головой, и хотя было тепло, Дэвид поежился.

— Значит, можно выбирать точку, где частицы будут возвращаться в нашу вселенную? Выпустить пучок стерильных нейтрино в Вашингтоне и отрикошетить его от дополнительных измерений так, чтобы он попал в бункер в Тегеране?

Она снова кивнула:

— Координаты цели и масштабы взрыва можно настроить очень точно. Единственный выстрел стерильными частицами способен уничтожить ядерную лабораторию Ирана или Северной Кореи, даже если она находится на милю под землей.

Теперь Дэвид понял, почему ФБР гоняется за ними через полстраны. Такое оружие идеально для борьбы с терроризмом. Пентагон уберет своих врагов, не посылая ни войск, ни ракет. Пучок частиц, двигаясь в дополнительных измерениях, будет скрыт от радара, противовоздушной обороны и вообще любых оборонительных средств.

— Сколько энергии может доставить такой пучок? Каков верхний предел?

— В том-то и проблема: предела нет. С помощью этой техники можно уничтожить целый континент. — Моника держала лэптоп на вытянутых руках, будто он в любую секунду может взорваться. — Но худшее не в этом, а вот в чем: такое оружие создать куда легче, чем ядерную бомбу. Не надо обогащать уран, не надо строить баллистические ракеты для доставки. Достаточно лишь этого уравнения и группы инженеров. Иранцы или северокорейцы могут это сделать без хлопот. Не говоря уже об «Аль-Каиде».