– Я сбежал.

– Не расскажете ли вы суду, как это произошло?

Карл взял себя в руки и поведал, как его поймали, пытали, как ему удалось бежать, выжить в джунглях и вернуться в Америку. Он говорил, не поднимая глаз, а когда закончил, казалось, что силы оставили его.

– Почему мисс Келлер помогла вам бежать из больницы? – спросила Эми, дав своему свидетелю немного прийти в себя.

– Она полагала, что генерал убьет меня сразу же, как только узнает, что я жив.

– Выходит, она помогла вам бежать, чтобы спасти вашу жизнь?

– Да.

– Были ли эти ее опасения оправданны?

– Думаю, что да.

– После того как вы сбежали из больницы, вы убили доктора Джорджа Френча, психиатра, чьей помощью я воспользовалась, и его жену?

– Нет.

– Кто же их убил?

– Генерал Уингейт послал своих людей убить доктора Френча.

– Откуда вы это знаете?

– Потому что эти люди пытались убить и вас, миссис Вергано.

– И вы меня спасли?

– Да.

– Как вы считаете, почему генерал Уингейт убил доктора Френча и хотел убить меня?

– Вы были людьми, имевшими доступ ко мне в больнице. Он боялся, что я рассказал вам про Подразделение и его роль в нем, а вы захотите воспользоваться этой информацией для смягчения приговора.

– Почему вы ворвались в особняк генерала Уингейта в Калифорнии?

– Его люди захватили Ванессу. Я боялся за ее жизнь.

– Значит, мисс Келлер не добровольно отправилась в дом генерала?

– Нет, мэм.

– У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Брендан Киркпатрик медленно поднялся и подошел к свидетелю. По пути помощник прокурора передал Эми копии нескольких документов.

– Ваша честь, я только что передал миссис Вергано копии вещественных доказательств один, два и три. Только для сегодняшнего слушания миссис Вергано готова признать, что они являются послужным списком ее клиента из его официального файла.

– Вы не возражаете, миссис Вергано? – спросил судья.

– Нет, но только для сегодняшнего слушания, ваша честь.

– Прекрасно. Документы принимаются.

– У меня к вам всего несколько вопросов, мистер Райс, – сказал Киркпатрик, протягивая копии вещественных доказательств и ему. – Вы показали, что служили в так называемом секретном подразделении с начала семидесятых годов до восемьдесят пятого года, когда вы самовольно покинули армию.

– Да.

– И вы выполняли многочисленные задания за океаном?

– Да.

– Взгляните на ваш послужной список. После первого задания в нем отсутствуют другие упоминания о вашей службе за рубежом.

– Это фальшивка. Когда я служил в Подразделении, задание никогда не давалось мне в письменном виде. Только устно.

– Вы уже об этом говорили. Но ваши официальные документы не подтверждают ваши показания, верно?

– Нет.

– Каким было ваше звание в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году?

– Капитан.

– Но в документах указано, что вы были сержантом, так?

– Так.

– Взгляните на вещественное доказательство три. Это психологический диагноз, написанный доктором Говардом Стейнбоком.

– Этот человек никогда не беседовал со мной. Это тоже фальшивка.

– Но тут сказано, что вас уволили из армии за то, что вы носили знаки отличия капитана. Доктор решил, что вы можете находиться под властью иллюзий, ставших результатом стресса, который вы испытали во время вашего единственного боевого задания.

– Это было не единственное мое боевое задание. А отчет и послужной список состряпан генералом Уингейтом, чтобы скрыть мое участие в секретном Подразделении.

– Понятно. То есть они – часть заговора против вас?

– Нет, часть моего прикрытия.

– И у вас уже нет тех документов, которые вы нашли на Лост-Лейке?

– Я отдал их генералу.

– А все остальные члены Подразделения мертвы. Как удобно! Их тела в Северном Вьетнаме?

– Им не было удобно, мистер Киркпатрик. Они были храбрецами и умирали тяжело.

– Это ваши слова, но доказать вы ничего не можете, не так ли?

Райс немного помолчал, потом отрицательно покачал головой.

– Нам надо, чтобы вы говорили для записи, мистер Райс. У вас есть доказательства, чтобы подкрепить ваши обвинения против генерала Уингейта?

– Только мое слово, – почти шепотом ответил Райс.

– Получается, что судья должен поверить вам на слово о существовании тайного Подразделения, ваших подвигах в его составе и о том, что официальные документы фальшивы?

Райс смотрел на документы, которые он держал в руке, и молчал. Киркпатрик сменил тему:

– Когда вы и обвиняемая учились в средней школе, она когда-нибудь говорила вам, как относится к своему отцу?

– Да.

– Будет правильным сказать, что обвиняемая ненавидела своего отца?

– Да.

– Она когда-нибудь говорила вам, что считает, будто генерал Уингейт убил собственную жену?

– Да.

– И что он участвовал в заговоре с целью убийства президента Кеннеди?

В зале ахнули, послышался смех. Судья Веласко застучал молотком, призывая к порядку.

– Она никогда не говорила мне, что полагает, будто генерал участвовал в убийстве Кеннеди.

– Но отца она ненавидела?

– Да.

– И она бы сделала все, абсолютно все, чтобы навредить отцу, не так ли?

– Возражаю, – вмешалась Эми. – Вопрос не по существу.

Прежде чем судья прореагировал, Киркпатрик заявил:

– Я снимаю вопрос. И у меня больше нет вопросов к свидетелю.

Охранники увели Карла со свидетельского места. Проходя мимо стола, за которым сидела команда защиты, он взглянул на Ванессу, и она улыбнулась. Он тоже улыбнулся, когда его выводили из зала, но в улыбке не было уверенности.

– Вызывайте вашего следующего свидетеля, – распорядился судья.

– Мисс Келлер вызывает доктора Лероя Ганетта, – сказала Эми.

Доктор Ганетт прошествовал к свидетельскому месту. Он был явно расстроен, когда давал присягу.

– Доктор Ганетт, – спросила Эми после того, как установила его полномочия и должность, занимаемую в больнице, – вы ведь были лечащим врачом Карла Райса, не так ли?

– Да, – недовольно ответил он. Не приходилось сомневаться, что он с удовольствием оказался бы сейчас в любом другом месте, а не в суде, где Эми задавала ему вопросы от имени Ванессы Келлер.