– Ты все говоришь правильно. Поэтому выходите на улицу и бегите. Вас никто ловить не будет.

– А ты что собираешься делать?

– Я должен остаться, – Олен развел руками, – это сложно объяснить… но я чувствую, не могу иначе… кровь меня зовет или Камень Памяти, не знаю… но я должен добраться до него и стать самим собой… без памяти я сейчас все равно что новорожденный…

– Корни и ветви, ты можешь вернуться сюда потом, когда Харугот забудет о тебе! – в голосе девушки зазвучало раздражение. – Глупо биться о стену лбом!

– Я должен остаться, клянусь Селитой. Должен! А вы уходите, пока не поздно. Он никогда не забудет обо мне. Не успокоится, пока не уничтожит.

– Ты сам не понимаешь, что предлагаешь ерунду! Если консул откуда-то узнал, где ты прячешься, то наверняка проведал и о том, в компании с кем ты попал в город! А бросить того, с кем столько времени путешествовал вместе, с кем делил последний кусок и одеяло, – это предательство! И если ты, Олен, думаешь, что я пойду на такое, то просто сошел с ума!

– Ладно, – сдался он, понимая, что взбалмошную четвертьэльфийку не переупрямить, и испытывая при этом грусть и радость одновременно, – а ты, Бенеш?

– Ну… я… это… – ученик мага замолчал, точно оборвал сам себя, сдвинул рыжие брови. – Вы не побоялись защитить меня от Темного корпуса, хотя совсем не знали меня тогда. Я что, хуже, да? Я с вами…

– Мяууу! – вмешался в разговор Рыжий, цапанул Олена за штанину и потянул за собой.

– Погоди, – сказал тот. – Значит, мы вместе. Осталось решить, что делать. Если не уходить, то найти укрытие в Безарионе.

– Нет места, куда не сунутся Чернокрылые, – Саттия покачала головой.

– Такое место есть, – проговорил Бенеш. – Школа Истинного Знания, где обучают магов. За ее забором никто не имеет власти, кроме ректора. Лето – время набора студентов. Нам нужно пройти через ворота и произнести Слово Знаний, после чего мы окажемся под защитой школы…

– До того момента, когда выяснится, что у нас с Оленом нет способностей к чародейству, – Саттия фыркнула.

– Но лучше это, чем ничего. Получив передышку, выдумаем, что делать дальше. Где эта твоя школа?

– Я не знаю… я…

– Мяу! – Рыжий цапнул Олена еще раз, куда сильнее, так что когти через ткань вонзились в кожу.

– Больно, клянусь Селитой…

– Он, ну… чувствует магию, и может знать, где ее всего больше… – сказал Бенеш, на что оцилан яростно замахал хвостом.

– Тогда пусть ведет.

Вслед за котом выбрались из щели между домами на улицу и повернули на север, в сторону городской стены. Свернули на перекрестке на другую улицу, забитую народом и занятую лавчонками, как в торговом квартале. На Рыжего заозирались, принялись тыкать пальцами, раздались удивленные возгласы.

– Впереди стражники, – негромко проговорила Саттия, когда сделали пару шагов, – но бежать нельзя… На резкое движение они тут же среагируют.

– Что же делать? – Бенеш всхлипнул.

– Идем вот в эту лавку… – и девушка, шагнула в дверь, над которой болталась вывеска в виде громадной булки. Кот, рванувшийся за Саттией, в одно мгновение точно растворился в воздухе, стал невидимым.

Внутри от сильного запаха сдобы у Олена выступила слюна. Он разглядел стоящие вдоль стен полки, лежащие на них караваи, кренделя и плюшки. Из-за прилавка встал седой широкоплечий человек в белом фартуке.

– Чем могу служить, мессана? – спросил он.

– Так, – протянула Саттия, капризно оттопырив губу, – сегодня мне хочется чего-нибудь особенного, с необычным вкусом. Что у вас есть?

– Все, что душе угодно, – хлебопек широко улыбнулся и начал перечислять. – Булки с орехами, изюмом, марципанами, маком, даже с семечками. Особо рекомендую рожки творожные…

Саттия как ни в чем не бывало, болтала с продавцом. Олен делал вид, что выбирает ржаной каравай, хотя по спине бежали мурашки. А Бенеш пялился в окно и руки ученика мага нервно шевелились. Рыжего не было видно, хотя от входной двери иногда долетали непонятные шорохи.

Патруль городской стражи – пять человек в круглых шлемах и кольчугах, с мечами на поясах – протопал мимо хлебной лавки, не остановившись. Саттия купила пару рожков с творогом, и первой вышла наружу.

– Чисто, – сказала она. – Ну что, где наш проводник?

Кот возник из пустого места около ее правой ноги, точно маленькое рыжее облако. Потянулся и потрусил дальше, обегая оставшиеся после дождя лужи. Олен поспешил за ним, изо всех сил стараясь выглядеть беспечным прохожим. Судя по лишенным интереса взглядам горожан, это удавалось.

Успели пройти улицу до середины, когда сзади донеслись крики.

– Чернокрылые! – Саттия отшвырнула недоеденный рожок, угодив в лицо рыжебородому гному.

– Проклятье… – только и успел воскликнуть Олен, переходя на бег.

Гном махнул ручищей, выкрикнул что-то злобное, но они уже мчались по улице, расталкивая прохожих. За спиной возник гам, какая-то суматоха, гвардейцы консула, судя по всему, увязли в толпе. Из окон на втором этаже начали высовываться жители, чтобы посмотреть на происходящее.

В один момент Олен поскользнулся, едва не шлепнулся в вонючую зеленоватую лужу. Затем дорогу перегородила выехавшая из поперечной улицы повозка, груженая горшками. Кот прошмыгнул под ней, Бенеш ухитрился повторить его маневр, только мелькнули тощие ноги. Саттия не успела затормозить и вскочила на облучок. Возница – молодой парень – вытаращил глаза и упал на спину.

Олен невероятным прыжком, от которого заныли ноги, перепрыгнул через него, и они побежали дальше. Выскочили на площадь, необычайно пустынную, без статуи в центре, но с крошечным храмом, посвященным, судя по белому аисту на крыше, самому Анхилу, Владыке Неба.

От площади уходили две улицы, обе длинные, прямые и безлюдные, непригодные для бегства.

– В храм! – мигом нашлась Саттия. – Надо укрыться хотя бы на какое-то время!

Преследователи, судя по яростным воплям и стуку, наткнулись на телегу и били горшки. Бенеш первым проскочил в дверной проем святилища. Олен последовал за ним, окунулся в полумрак, напитанный запахом курительных палочек и пыли.

– Что ищете вы здесь? – из-за статуи, расположенной в центре храма, под самой вершиной купола, шагнул невысокий патриус, зашуршала его мантия. – Готовы ли… ничего себе, вы что, бежали?

Запыхавшийся Олен застыл в нерешительности, руку остановил на полпути к мечу. С одной стороны, нужно было немедленно лишить хозяина святилища возможности говорить, но с другой – поднять руку на пожилого человека, служителя богов…

– Э… ну… ххх… мы… ххх… – понес какую-то околесицу тяжело дышавший Бенеш, но тут Саттия отодвинула Олена в сторону и шагнула вперед.

– За нами гонятся Чернокрылые, мудрый отец, – заявила она, – и если догонят, то мы не отдадимся им в руки просто так.