Резкий толчок встряхнул Руслана. Это напомнило то, как от днища спускаемого аппарата отделяется теплозащитный щит.

Вибрация не прекращалась. Пришла мысль, что если бы он находился в спускаемом аппарате, то сейчас должен был бы выйти первый парашют.

Рывок. Руслана с силой дернуло. Следом — еще один рывок… от раскрытия основного парашюта…

Открыв глаза, он с удивлением уставился на панель бортового компьютера «Союза-ТМ».

Руслан чуть не закричал от неожиданной боли — голова разрывалась от воспоминаний. Миг назад, когда спускаемый аппарат пронзил многослойный луч света, исходивший от поверхности планеты, он потерял сознание, провалился в светящуюся бездну, тут же вылетел из нее и вернулся к реальности…

Но за этот миг он прожил целую жизнь.

Он помнил все до мельчайших подробностей!

Кресло, в котором сидел Руслан, прыгающие шкалы приборов, дрожь спускаемого аппарата, свечение плазмы в иллюминаторе, толчки от раскрывшихся парашютов… Посадка, можно сказать, — удачная. Недалеко от города под названием Пенза…

Но сейчас-то он как раз в своем кресле. Значит… все ему только привиделось? Не было никакой посадки, Пензы и остального…

«А сон? — мелькнула шальная мысль. — Тридцатилетний сон, анабиоз, может, и его не было?»

Руслан повернулся, не сдержав крик:

— Карл!

Кресло напарника занимала аккумуляторная батарея.

Понятно… Значит не все воспоминания ложные. Только с того момента, как спускаемый аппарат попал в странный луч света и пронзал его слой за слоем на бешеной скорости.

У Руслана с каждым мгновением росла уверенность, что именно из-за этого он потерял сознание и обзавелся воспоминаниями…

Но как же все было реально!

…Алексей Бальзанников, Петрович, капитан Губанов, доктор Васильев, Толян, полковник Юрасов…

Наташа…

Нахлынувшие чувства снова вызвали боль, на этот раз — душевную. И смятение. Руслан теперь не знал, сожалеть ему о том, что воспоминания не настоящие, или наоборот — радоваться.

Ведь в них он успел найти любовь.

И успел ее потерять.

Руслан отчетливо помнил каждую минуту, проведенную вместе с Наташей. Он закрывал глаза, представлял, что она рядом. И тогда казалось, что он ощущает ее ласковые касания, чувствует нежный запах любимой, слышит голос, ставший таким родным… Ведь это не могло быть вымыслом…

Не могло!

А затем вспомнился мерзкий свист падающих мин, оглушающие взрывы, запах гари, забивающей ноздри, обжигающий спину жар того самого — последнего взрыва.

Нет! Все-таки он рад, что это лишь плод его воспаленного воображения. Это значит, что его любимая… не погибала…

Парадокс, конечно: ведь если не погибала, то значит и не «любимая». Но лучше так, только бы жила… Только бы жила!

Руслан усмехнулся, грустно проговорил вслух:

— Парадокс.

Впрочем, думать об этом было некогда: впереди его ждал самый трудный этап приземления. Ведь на Земле некому будет встретить одинокого космонавта, задержавшегося на орбите на долгих тридцать лет…

Спускаемый аппарат ткнулся в землю и покатился. Руслан вскрикнул от резкой боли. Вот боль — она, ого-го-го какая настоящая! Она махом разграничивает реальность и воспоминания… Но ведь и там он испытал нечто похожее — при столкновении с поверхностью.

Нет! Всё! Решил же уже! Воспоминания — это иллюзия! Ничего не было! Ничего. Ничего…

Аппарат остановился.

Руслан облегченно вздохнул. После вспышки ложной памяти как-то померкли события, произошедшие на борту МКС: пробуждение, гибель Карла…

Так не должно быть. Так неправильно.

Руслан стал выбираться из кресла… В воспоминаниях он тоже висел вниз головой? Кажется, нет…

Люк открылся не сразу, пришлось подналечь. Свежий воздух ворвался внутрь аппарата. Руслан вдохнул полной грудью, наслаждаясь насыщенными ароматами Земли.

Он собрался с силами и выбрался наконец наружу. Опустился на землю, прислонился спиной к борту «Союза» и закрыл глаза.

Руслан слушал жужжание насекомых, пение птиц, радовался ветерку, освежающему лицо.

Вдруг рядом почувствовалось движение. Он встревоженно открыл глаза и увидел пятерых мужчин в спортивных костюмах.

Ну и ну!

Каждого из них он знал по имени.

Руслан сглотнул подступивший к горлу ком. Он смотрел, как они приближаются к нему. Хотел встать, но от волнения тело охватила слабость, онемели ноги. Руслан боялся поверить происходящему и не желал, чтобы оно случалось. Ведь он уже принял решение — как лучше.

Принял же?..

Толян присел рядом, осмотрел его, потрогал скафандр.

— Космонавт, что ли? — недоверчиво улыбнулся парень.

— Да, — сквозь душившие слезы проговорил Руслан.

А потом вдруг понял… Всё не так! Всё наоборот! Надо радоваться! Ведь он знает, что будет дальше, и придумает, как не допустить плохого конца. Обязательно придумает. Конечно, придется все тщательно просчитать: ходы, действия, поступки, даже слова.

Но сначала надо проверить, насколько он может все изменять и насколько все будет совпадать с воспоминаниями.

— Ты как, в порядке? — спросил Толян.

— Ага.

— Это хорошо. Ну, давай помогу встать.

Руслан протянул руку. Говорить он начал заранее, пока парень помогал подняться.

— Спасибо, Толя.

Прежде чем Степан ударил его по затылку, Руслан успел увидеть, как изумился Толян…

Вернувшись в сознание, он услышал голос Насти, расспрашивающей отца о львах и других диких животных. В затылке пульсировала боль — проверка удалась на славу.

Руслан не сдержался, застонал.

— О, кажется, космонавт отживел. — Ехидного Петровича ни с кем не спутать.

— Помогите ему сесть, — велел Алексей.

Немного придя в себя, Руслан с улыбкой посмотрел на окруживших его людей. Так приятно было снова видеть их лица.

— Как вы себя чувствуете? — спросил бывший тренер.

— Лёш, знаешь, меня давно мучил вопрос: откуда в Пензе львы?

Ошарашенно глядя на него, Алексей неуверенно ответил:

— У нас тут зоопарк был, там жила пара…

— Вот! Я же говорил, что он мое имя знает! — воскликнул Толян.

Руслан наморщился:

— Толя, не шуми, я всех вас знаю. Лучше помоги мне скафандр снять. Петрович, не стой столбом, давай тоже.

Изумленные мужчины выполнили его просьбу. Он облегченно вздохнул, потом сказал: