Конвой не спешил и не включал сирен. Он тянулся по шоссе, то сжимаясь, то растягиваясь, словно гармошка, и соблюдал скоростные ограничения, хотя всем встречным ясно было, что перед ними правительственная кавалькада в апогее силы, тяжелая техника с вооруженными людьми.

Через час они доползли до места. Полиция Вайоминга уже выставила блокпосты перед въездом на ранчо и сразу после него, чтобы отсечь поток гражданских автомобилей.

– С секунды на секунду начнут, – сказал фэбээровец за рулем и притормозил, потому что притормозили все остальные.

Боб щелкнул кнопкой гарнитуры – в самый раз, чтобы услышать последнюю перекличку. Все машины подтвердили свою готовность.

– Молот-пятнадцать, мы готовы, – сказал молодой водитель.

– Сынок, ты все понял? Подъезжаешь к внутренним воротам и ждешь сигнала «все чисто».

– Мистер Свэггер, мне приказано привести мистера Хефлина на территорию через две минуты после высадки десанта.

– Вы в курсе, Хефлин?

– Ну да, мне все рассказали. Я захватил пистолет на случай перестрелки.

– Осторожнее, не пораньтесь.

– Вообще-то, я неплохо стреляю, – сказал Хефлин.

– Все равно пусть полежит в кобуре. Если в вас начнут палить, тогда доставайте.

– Понял.

– Вон они! – выдохнул водитель и был совершенно прав. В небе появились шесть стремительных «Черных ястребов» Национальной гвардии Вайоминга. Они шли в атаку аккуратным треугольником, в ста пятидесяти футах над землей – достаточно низко, чтобы вздымать клубы пыли, – и при этом издавали ужасный шум. В сумерках казалось, что к цели мчатся не вертолеты, а всадники Апокалипсиса.

«Опять вертолеты! – подумал Боб. – Ну сколько можно!»

Когда птички скрылись за холмом, Ник объявил:

– Всем зеленый свет, помните о своих задачах и позициях, снимать оружие с предохранителей только после высадки, повторяю, всем зеленый свет!

Автомобильная гармошка растянулась вновь, но теперь никто не соблюдал скоростных ограничений. Командный центр Ника, скрипнув шинами, круто свернул направо, к фальшивым воротам ранчо, за которыми их ждала слава или смерть. За ним шли еще три бронемашины, черные клепаные черепахи с белыми буквами «ФБР» на каждой плоской поверхности, а следом – внедорожники и два седана.

– Ну что ж, – сказал юный фэбээровец, – нам, наверное, пора.

– Ты в норме, сынок? – спросил Боб.

– Да, сэр.

Потихоньку – скорость от него не требовалась – он двинулся с места, въехал в клубы пыли, на территорию ранчо, и где-то через милю остановился у вторых ворот. Здесь никого не оказалось.

Боб выскочил первым, ожидая услышать выстрелы, но выстрелов не было.

– Ну ладно, – сказал агент, – провожу мистера Хефлина к дому.

– Пистолеты не доставать, – велел Боб. – И обозначьтесь перед нашими ребятами, чтобы не подстрелили.

– Да, сэр, – отчеканил юнец. Они с прокурором трусцой побежали к воротам, а Боб остался у забора. Дул пронизывающий ветер, над головой было черное небо, впереди – последний горный хребет, вокруг – ни единой живой души.

По радио передавали рейд.

– Молот-один, я в доме, никакого сопротивления.

– Молот-два, вошел через заднюю дверь, на кухне гражданские без оружия, жалкое зрелище.

– Говорит Молот-четыре, в амбаре чисто, повторяю, в амбаре чисто, никого нет, никто не стреляет.

– Молот-пять, я в гараже, все тихо, машины классные, но никого нет.

– Это Молот-шесть, я на кухне, прошел через подвал, поднялся по лестнице, Молот-один, не стрелять, чужих здесь нет, только братишки из Миннеаполиса.

– Шестой, вас понял. Угу, до встречи. Так, жду сигнала со второго этажа, ага, есть, наверху никого, все чисто.

– Никакого сопротивления? – уточнил Ник из командного пункта.

– Ничего, босс. Ах да, и еще тут много трупов, – сказал Молот-один. – Прямо как в Джонстауне.

Ранчо.

Чуть раньше

Ни на следующий день, ни через день новостей от Альберто не было. Джуба терпеливо ждал, периодически звонил в центр и узнавал, что расписание остается в силе, посылку забирают вовремя и транспортировка проходит по плану. Разумеется, он делал это просто для галочки. Уехав с ранчо по запланированному маршруту, Джуба обрек бы себя на верную смерть.

К тому же он был уверен, что здесь ему ничего не грозит. Его смерть на ранчо вызовет множество неприятных вопросов. Скорее всего, когда его заберут – Джуба даже не знал, кто за ним приедет, – за машиной начнут следить с беспилотника. Где-нибудь подальше от Вайоминга произойдет стычка с полицией, а истинные злоумышленники сделают невинный вид.

Джуба занимался в отлично оборудованном спортзале Менендеса, ежедневно совершал долгие пробежки, а остальное время коротал в мастерской, перечитывая справочники по перезарядке и основополагающие труды по баллистике, – лишь для того, чтобы уединиться. Иногда, задумываясь о будущем, он видел себя хозяином большого поместья. В мастерской у него будет множество интересных винтовок, а рядом – полоска земли длиной в милю. Там он будет стрелять не ради веры или политики, но ради самой стрельбы, вещи в себе, требующей точности, выносливости и преданности делу. Там он будет восхвалять Аллаха, раз за разом нажимая на спусковой крючок. Вот он, заслуженный рай на земле.

На третий день Альберто кивнул ему, давая понять, что обнаружил вход в тоннель. Все было готово для побега. Джуба кивнул в ответ, и Альберто понял его.

– В шесть тридцать встретимся в главной зале, – сказал Джуба. – Хозяин этого дома – странный человек, и сегодня я с ним попрощаюсь.

– А я переведу ваши слова, – ответил старик.

Джуба принял душ, надел простые брюки, неброский свитер и в шесть тридцать вошел в гостиную. Охранников не было. Менендес читал книгу, сидя у камина. Комната походила на декорацию из фильма про ковбоев. Повсюду были анатомически безупречные скульптуры диких зверей – те дрались друг с другом, куда-то бежали или вставали на дыбы, – внушительные по размеру картины, где рыцари прерий с развевающимися шейными платками, вздымая клубы пыли, галопировали по заросшим полынью равнинам, яркие гобелены с индейскими рисунками, похожими на зигзаги молний, полированные столы из толстых дубовых досок и кованые лампы. Среди всего этого диснейленда стоял сверкающий кожаный гарнитур: два дивана и четыре кресла.

– Рад, что вы решили меня навестить. – Менендес встал. – Я понимаю, почему вы любите уединение. Вы хотите сосредоточиться, ведь нужно будет выстрелить еще точнее, чем в Уичито, хотя и там вы показали превосходный результат. Но теперь, когда наше сотрудничество близится к концу, я с удовольствием побуду в вашем обществе. Знаю, вы не пьете спиртного. Но может, сегодня сделаете исключение? Это великолепное испанское вино – «Сьерра Кантабрия Тесо ла Монха Торо».