Около ста человек — все полные энтузиазма — принимали участие в финальных съемках по пятницам вечером. Актеры, как всегда, нервничали. Когда включались камеры, режиссер вставал справа и смотрел в монитор. После каждой сцены он обменивался репликами с актерами и сценаристами. Иногда все переснимали заново. Ассистентам режиссера приходилось перетаскивать с места на место реквизит (нет, пиво не настоящее) и даже стены. Когда паузы затягивались, появлялся ассистент-комик, парень, который «разогревал» аудиторию перед съемкой — шутил, показывал фокусы, угощал шоколадом.

Однажды утром к нам присоединилась Кристи. Pea решила подкинуть ее до работы в своем фургоне, поскольку та проспала. У них с Pea были простые и дружеские отношения, что не исключало деловых. Сидя рядом с ней, я заметила, что она давно уже не красилась, это выдавали корни ее волос. Я удивилась, как приятно мне было, что известная актриса, звезда, сидит рядом со мной, причем выглядит как обычный человек, с недостатками и вообще. К тому же она была веселой. Она со смехом рассказала, что накануне ей позвонил отец и пожаловался, что ее старую студенческую фотографию опубликовал один бульварный журнал. Где этот журнал раздобыл ее? Почему его никто не проинформировал? Он мог бы ее продать им! А так он лишился этой возможности. Но тем не менее решил перерыть старые семейные альбомы в поисках снимков, на которых можно неплохо подзаработать. Да она и сама была натурой эксцентричной. Как-то настояла, чтобы Pea привезла к ней в Вэлли дочек, чтобы те посмотрели на ее животных. Девочки слушали, раскрыв глаза, истории про ее обезьян и хорьков.

У Дени и Pea было много таких друзей — нормальных и непретенциозных. Я начала понимать, что хорошие люди держатся вместе в Голливуде. Супруги Де Вито всегда принимали участие в судьбах своих друзей-актеров, помогали им получать роли и даже давали взаймы денег. Они доверяли людям.

Моя жизнь в семье Де Вито была совершенно отличной от жизни у моих первых хозяев. Прежде всего новое место работы было счастливым домом. Могу сказать, что Дени и Pea по-настоящему любили друг друга, я видела, они постоянно заигрывали друг с другом. Однажды, когда мы ехали на съемку, в машине зазвонил телефон Pea, и она нажала кнопку громкой связи.

— Алло.

— Привет, сладенькая, — услышала я голос Дени.

— Привет, Дэн. Что случилось?

— Ты едешь на съемочную площадку?

— Да, дорогой. А что?

— Ничего. Просто я сейчас за рулем старины «понтиака». Дружище, это такая классная вещь! И вот я сижу здесь и думаю, как бы мне хотелось попрыгать на тебе на большом заднем сиденье этой старушки. Знаешь, что я хочу сделать? — Он издал смешок.

— Дени, ты говоришь по громкой связи, и Сьюзи сидит рядом, дорогой.

Молчание.

— О, извини, Сьюзи. — Он весело хохотнул. Линия отключилась.

Pea засмеялась и объяснила, что он едет на ее машине, самой первой в ее жизни, которую она купила еще в юности. Это было типично; они видели забавное и ностальгическое и ценили это в таких, например, вещах, как первая машина. Я стала думать, что мне следовало бы сохранить свою первую машину, «мустанг» шестьдесят шестого года выпуска, тот самый, который мои все понимающие родители разрешили мне покрасить в ярко-розовый цвет.

Лайза и я были единственной постоянно живущей в доме прислугой; большинство обслуживающего семью де Вито персонала отправлялись вечером по домам. Горничная приходила пять дней в неделю, так же как и экономка. В будние дни горничная (у нее не было своей семьи) изо всех сил старалась справиться с беспокойным домашним хозяйством. Не всегда ей это удавалось, однако Pea не слишком беспокоилась из-за оставшейся кое-где пыли или из-за того, что пол на кухне требует, чтобы его хорошенько помыли. Повариха появлялась на несколько часов в день, готовила и сервировала ужин. Она была из Орегона, и я любила поговорить с ней о Коттедж-Грув. Мы много смеялись, но обе понимали, как мы скучаем по бесконечным дождям нашего родного штата. Среди персонала был также один парень, помощник Дени. Около двадцати пяти лет, и такой забавный! Болтовня его заставляла меня скрючиваться пополам и хохотать часами. Однажды он рассказывал, как пытался стать донором спермы — у него не хватало денег, чтобы заплатить за колледж. Он уже предвкушал радость, но клиника проинформировала его, что ни один из его «головастиков» не проявляет активности, поэтому он не может быть донором. В течение минуты стояла неловкая тишина.

— О Господи, — все, что я смогла произнести.

Потом я начала истерически смеяться. Он не имел ничего против. Пегги, экономка, в основном помогала Pea. Она занималась всем, что требовал дом, — относила в химчистку вещи, покупала продукты. С детьми помогали все, то делая для них ленчи, то забирая их после уроков танцев. У них было много автомобилей, и все ездили на том, что было под рукой. Самому новому автомобилю было по меньшей мере лет пять. Хотя пока я работала у них, был куплен новый «лэнд-круизер», чтобы возить детей. Я совершенно уверена, что это был первый новый автомобиль, который они приобрели за долгое время.

Пегги рассказала, что она частенько давала одной из служанок какой-нибудь из автомобилей, чтобы доехать домой с работы. Однажды она заметила, что в ее модной квартире некоторые вещи выглядят неуместно — например, дорогая туалетная бумага, что-то из еды. Обнаружилось, что она «помогала себе» за счет хозяйки. Чтобы проверить свои подозрения, Пегги оставила на виду 80 долларов в качестве приманки, ей хотелось посмотреть, вернет их служанка или прикарманит. Та преспокойно взяла деньги, и Пегги торжествующе сообщила об этом Pea. Pea была недовольна. Причем более всего поведением Пегги.

— Это нечестно, устроить ей такое. Если она нуждается в деньгах или туалетной бумаге, оставь их ей! — сказала она.

Я знала, что Мэнди не поверит мне, если я опишу ей любой день из жизни этих богатых, знаменитых и великодушных людей.

Приехали мать Дени и его сестра Энджи. В тот день нас было тринадцать человек, мы с ног сбились в этом уютном сумасшедшем доме, готовясь встретить дорогих гостей. Мы с ней провели много вечеров вместе, играя в карты и рассказывая друг другу истории. Энджи рассказала мне, что Дени в первый раз приехал в Голливуд, имея в кармане только два автобусных талона; он катался на автобусе всю ночь, только чтобы немного поспать. Когда дела шли совсем плохо, он звонил ей и просил прислать ему пару баксов. И она всегда посылала, когда могла. Было странно слушать об этом: Дени, его успех — и два талона на автобус…

Я любила слушать о том, как Дени подрабатывал в ее салоне парикмахером. Между прочим, он до сих пор сам подстригал волосы Одри и Лекси. Полагаю, что, как и многие другие так называемые звездные истории, его путь к успеху потребовал многих лет тяжелого труда.

Было очевидно, что оба они, и Дени, и его сестра, нежно любят свою немолодую мать. У них было все, чтобы окружить ее заботой, — душевное тепло и достаток. Она была миниатюрной. Собственно, они все были небольшого роста, я была самой высокой среди них.