быть, он побежал вовсе не за помощью, а за призом? А по пути не упустил возможности напакостить нам и подрезал веревку, пока вы с Марго, так сказать, отдыхали у реки.

"И еще он пристрелил раненых", – мысленно добавил я к словам Крота. Черт подери! А ведь в этой версии было рациональное зерно! Почему, в самом деле, у Акулова не могло быть с собой пистолета? Эка невидаль, пистолет! Что это такое? Стальная игрушка, которую при желании можно купить за относительно небольшие деньги. Морфичев, умница, взял с собой такую игрушку, и даже не счел необходимым скрыть от меня сей факт. И Акулов взял. И впрямь, а почему эта идея не могла взбрести ему в голову? Чем Акулов хуже Морфичева? И куда еще, спрашивается, брать с собой пистолет, как не в дремучий лес, где полно гадов и тварей всех мастей?

Я убеждал себя, что это именно так, что именно Акулов – центр злодейства. Версия была удобной во всех отношениях: она выводила из подозрения Морфичева, снимала бремя моральной ответственности с Ирэн и, наконец, выводила из тени Марго. Я цеплялся за эту версию, как за самого верного, испытанного друга, который мог выручить меня из беды. Ничего сказочного здесь нет! Именно Акулов подрезал веревку вчера вечером. Может быть, Тетя Алла и застукала его за этим занятием, да не успела меня предупредить. А я не заметил бы надрез, будь у меня хоть дюжина глаз! Я поднимался по стене свободным лазаньем, а веревка хвостом волочилась за мной. Марго она выдержала потому, что Марго мелкая и легкая. Сколько в ней кило? Пятьдесят два? Пятьдесят пять? Сердечник альпинистской веревки лишь слегка оттянулся при таком весе. Крот – тот да, тот потяжелей, да плюс его неподъемный рюкзак. Но Крот говорил правду. Он, в самом деле, почти весь маршрут прошел без помощи веревки, лишь пару раз, на "проплешинах", я его подтягивал. Сердечник был на пределе, но выдержал эту нагрузку. А вот вес Тети Аллы оказался для него критическим…

Избыток положительных эмоций заставил меня подойти к Марго и крепко впиться ей в губы. Ей не сразу удалось оторваться от меня. Тяжело дыша и закатывая глазки от восторга, она прошептала:

– Какой ты милый! Вот только очень колючий…

Она вовсе не имела в виду мою щетину. Крот подобрал с земли палку, и примерил ее к себе.

– А вот теперь, пожалуй, мы можем и расстаться, – сказал он, чем нимало удивил меня. – Дальше я дойду сам. А вы – как хотите.

– Отличная идея! – признала Марго. – Эх, господин Лобский! Вот были бы вы всегда таким, заботливым, отзывчивым, порядочным – хоть в джунглях, хоть в Америке – цены бы вам не было!

Крот вроде бы как пропустил упоминание об Америке и, печально кивнув головой, пошел вглубь леса, опираясь на свой посох. Я немедля позвал его. Марго с недоумением посмотрела на меня: что меня еще не устраивает?

– Лобский, – сказал я. – Мы пойдем все вместе. Никто один никуда не пойдет.

– Кирилл! – опешила Марго, которая уже предвкушала удовольствие от путешествия без Крота. – Да на фиг он нам нужен! Пусть топает!

– Нет! – тверже повторил я. – Мы пойдем все вместе!

Меня задела, словно осколком, спокойная вальяжность Крота, когда он излагал свои догадки. К выводу, что все убийства совершил Акулов, первым должен был прийти я! Я, частный детектив! Моя профессиональная гордость встала на дыбы. Я не мог простить себе такой оплошности! Я хотел во что бы то ни стало отыграться. Догнать, поймать и уличить в преступлениях Акулова стало для меня делом чести. Для меня началась новая игра, намного более азартная и увлекающая, чем Игра на выживание. Что такое триста тысяч долларов? Мелочь по сравнению с тем восторгом, какой испытываешь отлавливая и изобличая негодяя. Потому я не собирался медлить ни минуты.

– У вас, Кирилл, семь пятниц на неделе, – пробурчал Крот. – Не пойму, что вы хотите? Может быть, компас? Возьмите! Я и направление вам скажу.

– Правильно! – поддержала Марго. – Мы возьмем компас, а вы дуйте своим путем!

– Вы что!? – крикнул я. – Вам мало троих убитых? Вы хотите, чтобы Акулов прикончил нас по одиночке? Чтобы прошел к финишу по вашим черепам, как по мощенной мостовой? Мы должны держаться вместе! Смотреть в оба! Не расслабляться! Иначе подохнем в этих взопревших джунглях!

Крот пожал плечами, развел руками:

– Пожалуй, вы правы! Я не возражаю.

Марго поджала губки:

– А я возражаю. Потому что мне становится скучно. Опять та же компания, те же разговоры, тот же лес… Ничего новенького!

– Ведите нас, Лобский! – сказал я, чтобы поскорее прекратить бессмысленный спор. – Ведите как Данко. Вам надо время, чтобы сориентироваться? Хотите, мы отвернемся?

– А какой в этом теперь смысл? – усмехнулся Крот. – Теперь наши цели совпадают. Вы, как и я, торопитесь к финишу. А до него рукой подать… Возьмите и сориентируйтесь сами.

Он сунул руку за пазуху и вынул оттуда сложенный, протертый на углах бумажный пакет, обернутый в полиэтилен, и протянул его мне. Я развернул его. Это была карта, разрисованная подобно детскому атласу: с домиками, означающими деревни; с синей лентой реки, полной рыбы; с черным, как клякса, "Болотом Вампиров"; красной, как пламя, "Скалой Слез"…

– Да-да, – подтвердил Крот, встретив мой недоуменный взгляд. – Это та самая карта. Я вас обманул. Я ее не сжег.

Я пялился на карту, словно в книгу откровений. Может быть, сама судьба подсказала Кроту спрятать ее от меня? Представляю, что было бы, если бы я отобрал ее силой! Помчался бы к финишу, сломя голову, отравляя себя дебильными мыслями о том, спала Ирэн с Морфичевым или нет. А Крот, плетясь по моим следам, находил бы обломки самолета да трупы. Быть может, нашел бы и труп Марго…

Я судорожно сглотнул. Нервная система дала неожиданную слабину, и мне на глаза навернулись слезы.

– Ты чего глаза трешь? – спросила Марго. – Плохо видишь?

И она взяла карту из моих рук.

Маршрут был обозначен красной линией. Крот ни разу не ошибся, выбирая направление. После "Скалы Слез" красная линия разрезала шрамом небольшой лес, после чего утыкалась в символ, очень похожий на забор из колючей проволоки. За ним – "Поле Горячих Пчел". Там же нарисован то ли домик, то ли сарай с острой треугольной крышей, подписанный как "Чистилище"… И это всё? Конец пути? Километров пятнадцать от силы. Часов пять ходьбы.

– Самое интересное еще впереди, – сказал я Марго, приподняв ее подбородок и внимательно посмотрев ей в глаза.

– Ты уверен? – с