несколько дополнительных вопросов, связанных со входом и выходом посетителей, обеспечением безопасности и тому подобными вещами.

— Но мы ведь все это обсудили несколько недель назад, — удивленно заметил Манетти. — Я думал, расследование закончено.

— Мое расследование продолжается, мистер Манетти.

Манетти облизал губы.

— Вы беседовали с директором? У нас существует правило координировать все…

Лаура, не дав ему договорить, встала и с раздражением произнесла:

— У меня не слишком много времени. Думаю, у вас тоже. Пойдемте.

Она шла за начальником службы безопасности по лабиринту коридоров и пыльных залов, пока наконец не оказалась у входа на выставку. Музей еще не закрылся, и все двери, ведущие к экспозиции, оставались распахнутыми, но посетителей уже почти не было.

— Давайте начнем отсюда, — предложила Хейворд. — Я несколько раз мысленно воспроизвела все произошедшее, но кое-что для меня осталось непонятным. Преступник должен был войти в зал через эту дверь. Правильно?

— Да.

— Дверь в противоположном конце зала открывается только изнутри, а не снаружи. Так?

— Совершенно верно.

— А система безопасности должна была фиксировать всех, кто входил в помещение и выходил из него, поскольку в каждой магнитной карточке-ключе закодировано имя владельца.

Манетти кивнул.

— Однако система сделала единственную запись — о том, что в зал вошла Марго Грин. Следовательно, преступник потом украл у нее карточку и воспользовался ею, чтобы выйти с выставки.

— Таково было наше предположение.

— Грин могла войти и выйти через уже открытую кем-то дверь.

— Нет. Во-первых, это противоречит правилам, во-вторых, система зафиксировала, что она этого не делала. Через несколько секунд после того, как она вошла, дверь вновь автоматически закрылась. У нас имеется соответствующая запись.

— Получается, что преступник прятался в зале с пяти часов вечера, когда выставка закрывается для посетителей, до двух часов ночи, когда было совершено нападение.

Манетти кивнул.

— Либо он сумел каким-то образом обмануть систему безопасности.

— Мы считаем, что это практически невозможно.

— А я почти уверена, что именно так и было. Я много раз бывала в этом зале после нападения и считаю, что преступнику здесь практически негде спрятаться.

— В тот момент строительные работы еще не были завершены, и в зале оставалось полно всякого хлама.

— Нападение произошло за два дня до открытия выставки. Почти все уже было убрано.

— Наша система безопасности практически не дает сбоев.

— А как же Алмазный зал? — Лаура заметила, как Манетти сжал губы, и почувствовала внезапный укол совести. Подобные замечания были не в ее характере. Она знала, что в последнее время ведет себя как самая настоящая стерва, и это ей не нравилось. — Спасибо, мистер Манетти, — сказала она, — я хочу еще раз осмотреть зал, если вы не возражаете.

— Вы — наша гостья.

— Я с вами свяжусь.

Манетти исчез, и Хейворд задумчиво прошлась по залу, где было совершено нападение на Марго Грин, в который раз пытаясь представить себе каждый шаг преступника — как в некоем мысленном подобии замедленной съемки. Она старалась не слушать голос, нашептывавший ей, что это бесполезная затея: невозможно найти что-то важное через несколько недель после преступления, да еще когда здесь побывала добрая сотня тысяч человек. Голос внушал ей, что она занимается совсем не тем, чем надо, и лучше бы ей, пока не поздно, подумать о своей жизни и своей карьере.

Она сделала еще один круг по залу, и тихий голос наконец замолк, заглушаемый громким стуком ее каблуков. Подойдя к стеллажу, возле которого было обнаружено пятно крови, она вдруг увидела отделившуюся от шкафа фигуру в темном костюме. Человек двигался согнувшись, готовый вот-вот наброситься на нее.

Нора выхватила оружие и прицелилась.

— Не двигаться! Полицейское управление Нью-Йорка!

Человек выпрямился, издав булькающий звук и взмахнув руками, непокорная прядь волос упала на глаза. Лаура узнала в нем Уильяма Смитбека, журналиста «Нью-Йорк таймс».

— Не стреляйте! — крикнул репортер. — Я просто хотел кое-что осмотреть. Господи, как же вы меня напугали этой штукой!

Хейворд смущенно убрала оружие в кобуру.

— Простите, я немного нервничаю.

Смитбек прищурился:

— Вы капитан Хейворд, верно?

Она кивнула.

— А я освещаю дело Пендергаста для «Таймс».

— Мне это известно.

— Хорошо. А знаете, я ведь хотел с вами поговорить.

Лаура посмотрела на часы.

— Я очень занята. Позвоните в управление и запишитесь на прием.

— Я уже пытался. Мне сказали, что вы не общаетесь с журналистами.

— Это правда. — Лаура мрачно посмотрела на него и сделала шаг вперед, но Смитбек продолжал стоять на месте, не давая ей пройти.

— Позвольте…

— Послушайте, — быстро заговорил он, — я думаю, мы можем помочь друг другу. Обмен информацией и все такое — ну, вы понимаете.

— Если вы располагаете какой-то информацией, имеющей отношение к делу, лучше выкладывайте ее сейчас, иначе я привлеку вас за попытку воспрепятствовать правосудию, — резко ответила она.

— Нет, я совсем не о том! Дело в том, что… Видите ли, пожалуй, я знаю, почему вы сюда пришли. Вы не удовлетворены результатами расследования. Вы думаете, что, возможно, на Марго напал не Пендергаст. Я прав?

— С чего вы это взяли?

— Капитан отдела по расследованию убийств не станет тратить свое драгоценное время на посещение места преступления, если дело закрыто. Значит, у вас имеются сомнения.

Хейворд ничего не сказала, чтобы не выдать своего удивления.

— Вы думаете: а не мог ли быть убийцей Диоген Пендергаст, брат специального агента? Вот почему вы здесь.

Хейворд продолжала молчать, ее удивление росло.

— И, между прочим, я здесь по той же самой причине. — Смитбек помолчал и с любопытством посмотрел на нее, словно желая увидеть, какой эффект произвели его слова.

— С чего вы решили, что это был не агент Пендергаст? — осторожно спросила она.

— Потому что я хорошо знаю агента Пендергаста. Я, так сказать, освещал его деятельность со времени музейных убийств, произошедших семь лет назад. И я также знаком с Марго Грин — она звонила мне из больницы. Марго клянется, что напавший на нее человек не Пендергаст. Она сказала, что у нападавшего глаза были разного цвета: один ореховый, другой — молочно-голубой.

— Пендергаст известен как мастер перевоплощений.

— Да, но это описание указывает на его брата. Зачем агенту выдавать себя за своего брата? К тому же нам уже известно, что именно его брат совершил кражу алмазов и похитил ту женщину — леди Маскелин. Из всего этого напрашивается единственный вывод: Диоген напал на Марго и подставил своего брата. Что и требовалось доказать.

И вновь Хейворд, стараясь ничем не выдать своего изумления, подумала, насколько одинаково они мыслили. Наконец она позволила себе улыбнуться.

— Ну что ж, мистер Смитбек, вижу, вы очень любознательный журналист.

— Да, я