зевнула, потянулась и села в постели. Взглянула на часы — без четверти четыре. Скоро придет медсестра с послеобеденной чашкой мятного чая.

На столике возле ее кровати лежали старые выпуски «Естественной истории», недочитанный роман Толстого, портативный аудиоплейер, лэптоп и номер «Нью-Йорк таймс». Взяв в руки газету, она открыла ее на странице с кроссвордом: может, удастся закончить его прежде, чем Филлис принесет чай.

Теперь, когда ее состояние перестало внушать опасения, процесс выздоровления в клинике приобрел упорядоченность, и она с удивлением поняла, что с нетерпением ждет четырех часов, когда можно будет поболтать с Филлис. Марго мало кто навещал — только мать и капитан Лаура Хейворд, и ей очень не хватало общения, почти так же, как работы.

Взяв карандаш, Марго занялась кроссвордом, но это оказалась одна из головоломок, публикуемых в воскресных приложениях, — с малопонятными определениями и туманными намеками, — а она была еще слишком слаба для серьезных умственных усилий. Через несколько минут Марго отложила кроссворд, и ее мысли вернулись к последнему визиту Хейворд и неприятным воспоминаниям, которые он пробудил.

Она очень смутно помнила все, что было связано с нападением, и это ее беспокоило. В памяти остались лишь не связанные между собой обрывки, из которых невозможно было составить целостную картину, — так бывает после кошмарного сна. В тот день она зашла на выставку «Священные изображения», желая еще раз проверить экспозицию индейских масок. Уже находясь рядом с ней, она почувствовала чье-то присутствие: в выставочном зале кто-то прятался. Этот кто-то следил за ней. Сначала крался следом, а потом напал. Она смутно помнила, как обернулась и, пытаясь защититься, замахнулась ножом для резки картона. Ранила ли она того, кто ее преследовал? Нападение злоумышленника было молниеносным: Марго почувствовала обжигающую боль в спине — и пришла в себя уже в больнице.

Она сложила газету и бросила ее на стол. Нападавший говорил ей что-то, но она ничего не помнила, и это угнетало больше всего. Его слова пропали, исчезли в темноте. Однако, как ни странно, она запомнила его глаза — они словно врезались в ее сознание, — и его отвратительный холодный смех.

Она заворочалась в постели, недоумевая, почему Филлис до сих пор не приходит, и продолжая размышлять о визите Хейворд. Та задала массу вопросов об агенте Пендергасте и его брате — человеке с необычным именем Диоген. Все это казалось странным: Марго не встречалась с Пендергастом уже несколько лет и вообще не знала, что у того есть брат.

Наконец дверь палаты открылась, и вошла Филлис. Однако в руках у нее не было подноса с чаем, а ее лицо, обычно дружелюбное, имело официальное и озабоченное выражение.

— Марго, к вам посетитель, — сказала она.

Марго не успела никак отреагировать — в дверях появилась знакомая фигура хранителя отдела антропологии доктора Хьюго Мензиса, одетого с обычной для него небрежной элегантностью. Его густые седые волосы были зачесаны назад, яркие синие глаза быстро обежали палату и наконец остановились на ней.

— Марго! — воскликнул он, быстро приблизившись к ее кровати, и его благородное лицо озарила улыбка. — Как я рад вас видеть!

— Я тоже, доктор Мензис, — ответила она. Ее удивление при виде посетителя уступило место смущению: для встречи с боссом она выглядела не лучшим образом.

Мензис, почувствовав неловкость больной, постарался ее успокоить. Поблагодарив Филлис, он подождал, пока сестра скроется за дверью, и присел у кровати Марго.

— Какая прекрасная палата! — воскликнул он. — И какой изумительный вид на Гудзон! Здесь волшебное освещение, которое уступает только Венеции. Вот почему река привлекает так много художников.

— Персонал больницы очень внимателен ко мне.

— Еще бы! Знаете, дорогая, я очень беспокоился о вас, как, впрочем, и весь отдел антропологии. Мы ждем не дождемся вашего возвращения.

— Я тоже.

— Ваше местонахождение было практически государственной тайной. До вчерашнего дня я даже не подозревал о существовании этой больницы. По правде говоря, чтобы проникнуть сюда, мне пришлось очаровать половину сотрудников. — Он улыбнулся.

Марго улыбнулась в ответ. Мензису нельзя было отказать в обаянии. Ей очень повезло с боссом. В то время как другое музейное начальство вело себя с подчиненными как феодалы с вассалами, Мензис был исключением — дружелюбный, восприимчивый к чужим идеям, всегда готовый прийти на помощь. Марго не могла дождаться, когда ее выпишут, это была чистая правда. «Музеология» — периодическое издание, которое она редактировала, без нее осталось совсем заброшенным. Вот если бы она только не уставала так быстро…

Сознание Марго стало туманиться. Усилием воли вернув его к действительности, она взглянула на Мензиса и увидела, что тот смотрит на нее с озабоченным видом.

— Простите, — сказала она, — я все еще немного слаба.

— Вполне естественно. Может быть, именно потому эта штука все еще вам необходима? — Он кивнул на капельницу у кровати.

— Доктор сказал, что это всего лишь мера предосторожности. В настоящее время я получаю достаточно жидкости.

— Хорошо, очень хорошо. Потеря крови стала тяжелым потрясением для вашего организма. Вы потеряли очень много крови, Марго. А ведь ее не зря называют жизненно необходимой жидкостью, вы согласны?

Она вздрогнула, по ее жилам словно прошел электрический ток. Слабость и оцепенение как рукой сняло.

— Что вы сказали? — спросила она.

— Я спросил: вы знаете, когда вас выпишут?

Марго успокоилась.

— Врачи очень довольны моими успехами. Через неделю-другую я смогу покинуть клинику.

— Но потом, наверное, вам еще какое-то время придется пробыть дома, чтобы окончательно окрепнуть?

— Да. Доктор Винокур — это мой лечащий врач — сказал, что для полного восстановления сил мне нужно будет отдохнуть еще месяц, прежде чем выйти на работу.

— Он наверняка знает что говорит.

Тихий голос Мензиса действовал на нее усыпляюще, и Марго невольно зевнула.

— Ой! — воскликнула она смущенно. — Простите!

— Ну что вы! Я совершенно не хочу вас утомлять и скоро уйду. Вы, наверное, устали?

— Да, немного. — Она слабо улыбнулась.

— Вы хорошо спите?

— Да.

— Прекрасно. А то я боялся, что вас мучают кошмары. — Мензис оглянулся и посмотрел на раскрытую дверь и видневшийся за ней коридор.

— Нет, почти не мучают.

— Молодец! Вы храбрая девочка.

Марго вновь вздрогнула. Голос Мензиса неуловимо изменился: теперь он казался одновременно чужим и пугающе знакомым.

— Доктор Мензис, — заговорила она, пытаясь приподняться.

— Нет-нет, лежите отдыхайте. — И он, взяв ее за плечи, мягко, но решительно заставил опять лечь на подушку. — Я был очень рад услышать, что у вас хороший сон. Не всякий человек способен в короткое время забыть о таком потрясении.

— Не могу сказать, что я о нем забыла, — сказала Марго. — Просто не очень хорошо помню подробности