у него пока не было, а рабочей лошадью быть не хотелось, катить воз, проваливаясь в рыхлый грязный снег.

Он и так еле ноги таскает с голодухи. Но вслух сказал, что подумает. «Вот-вот, подумай, тебе полезно будет», ехидно заметила тетка. «Полезно подумать?» – машинально переспросил Саша. «Поесть полезно, дурачок. На тебя же без слез не взглянешь. И откуда ты взялся такой – тонкий и звонкий?».

Саша понял, что вопрос не требует ответа, и двинулся дальше. Но поесть действительно необходимо. Он отломил от своего каравая кусок и начал жевать на ходу, стараясь делать это не слишком быстро, растягивая удовольствие. Вкус хлеба показался божественным. Потом запил из фляжки и понял, что жить − можно. Теперь, когда он немного утолил свой волчий голод, ему удалось сосредоточиться на том, что происходит вокруг. Младший не торопясь шел вдоль прилавков, присматривался, прислушивался, примечал. Он увидел, что почти у каждого продавца есть тетрадка, куда записывалось – кому, что и сколько отдано. Торговля на доверии… Ну, конечно! Тут все друг друга знают, даже жителей соседних сёл. Обмануть и не рассчитаться за взятое в долг − себе дороже. Но ему на это рассчитывать не приходится. А соблазнов было много. Он бы не отказался сейчас от квашеной капусты, яиц, творога… Но, сколько ни пытался, больше ничего купить-обменять не получалось. Ни его оставшиеся железяки, ни желтые монеты интереса не вызывали.

Вдруг Сашка почуял запах, заставивший его остановиться и зажмуриться. Пирожки!!! В памяти сразу всплыла картинка – он просыпается в своей постели от этого волшебного запаха. Сестра жарит пирожки, кричит: «Вставай, соня! А то дядя Гоша сейчас придет, тебе ничего не останется». И он натягивает спортивные штаны и бредет на кухню. Женька пошутила, что ему не хватит – пирожков много, их целая гора, с разными начинками. Он, обжигаясь, берет с капустой… Женька… Где она? Жива ли?

Челюсти непроизвольно сжались так, что захрустели зубы. Сашка запретил себе думать об этом, но понял, что должен купить этот проклятый пирожок, даже если придется продать почку. Хотя кому она теперь нужна, кроме каннибалов?..

Незадолго до их рокового отъезда из Прокопы он читал в книге, название которой теперь и не вспомнить, что-то про продажу органов. Там ему встретилось это выражение. Сашка хотел спросить у деда: в чем смысл? Кто и зачем мог покупать человеческие почки, да еще задорого? Но на следующей странице наткнулся на слово «трансплантация». Оказалось, что предки всегда в случае необходимости могли продать лишний орган. Богато жили, ничего не скажешь. Но за делами не успел расспросить деда подробнее. А теперь не знал, увидит ли его еще когда-нибудь.

Сам он когда-то пробовал и свиные, и говяжьи почки. А теперь мог рассчитывать разве что на заячьи. Ну, или на волчьи… Которые не сказать чтобы вкусные – пирожки, понятное дело, вкуснее.

Парень решительно шагнул к прилавку.

– Что просите за пирожок?

Торговка внимательно осмотрела его с головы до ног.

– А что у тебя есть?

Путник достал мешочек с инструментами, но та, мельком взглянув, отрицательно мотнула головой. Сашка показал монету – та же реакция: «На что она мне?». Видимо, такое отчаяние отразилось на лице молодого бродяги, что женщина, вздохнув, сказала – «Эх, доброта моя меня погубит. Давай свою денежку. Не знаю только, зачем она мне», и протянула Саше пирожок. У него хватило выдержки поблагодарить добрую торговку и немного отойти, а не слопать на месте. Пирожок оказался теплый и вкусный, с его любимой начинкой – капустой.

В дальнем конце ангара пожилой мужик в кроличьей ушанке продавал овощи, мыло, вязаные носки и варежки. Саша подумал, что свою удачу на сегодня уже израсходовал, и замешкался, решая – уходить, или еще поглазеть. Хотя мыло у него кончалось, и неплохо было бы прикупить кусок. «Ага, и веревку не забыть»… Он не был бы собой, если бы эта шутка не пришла на ум. Решив все-таки пойти к выходу, Данилов повернулся, но мужик вдруг позвал:

− Эй, парень, подходи, выбирай. Мыло хорошее у меня, не вонючее. Или тебе носки нужны? Смотри, какие теплые, тут нитка пуховая добавлена.

Пришлось подойти к прилавку и признаться, что хотел бы купить мыла и картошки, но у него почти ничего ценного нет на обмен. Неожиданно торговец благосклонно отнесся к предложению поменять товар на золотую монету.

Как и тетке за пирожок, Младший отдал ему монету, которая была парной. На этой был изображен спортсмен-лыжник. А вот все оставшиеся теперь были разные. Александр еще надеялся, что кому-то нужна эта «коллекция».

Рассмотрев золотую безделушку, торговец взвесил ее на ладони, а после выдал ошалевшему от такого везения Сашке кусок мыла, кулек картошки, пару морковок, немного лука и чеснока и баночку хреновины. Слово это больше подходит к описанию жизни, но это всего лишь острая приправа.

Больше того. Немного помешкав, мужик сказал, что даст еще мыла, потому что монета дорогая, и он, как честный купец, не может обманывать покупателя. Но хорошего мыла у него с собой больше нет, все распродал, поэтому они с Сашкой должны сейчас пойти к нему домой (тут недалеко) и там он окончательно рассчитается. Все это выглядело подозрительно. Да как ловушка это выглядело! Мужик стал быстро складывать оставшийся товар в мешок, даже не дожидаясь Сашкиного согласия. Парень колебался. Страшновато, конечно, но, с другой стороны – что с ним может сделать этот добродушный дядька? Ограбить? Я вас умоляю! Что с него можно взять? Убить и съесть? Смешно. И Сашка решил пойти. Несмотря ни на что, ему еще хотелось верить людям. Не всем подряд, конечно, но вот этому бородатому купцу решил поверить. Да и провернуть выгодную сделку хотелось. Мыло потом можно поменять на что-то иное. К тому же он вооружен.

Вскоре они уже шли по главной улице. Мужик, назвавшийся Иваном Ивановичем Ермолаевым, очень ненавязчиво стал расспрашивать Сашу, куда и откуда тот держит путь. Младший без подробностей рассказал, что жил под Курганом, но пришлось вот уйти. Идет в Белорецк. Видя, что парень не расположен много говорить, торговец отстал с вопросами.

Остановились возле немаленького дома. Два этажа. Кирпичный. До Войны построенный, явно знавший регулярный ремонт. Никаких пафосных украшений. Добротно и просто.

Крыша металлическая, забор, деревянный и крепкий, с «колючкой». Похоже, строился на большую семью. Во дворе − железные качели и какая-то скульптура из автомобильных шин. На веревке сохнет белье, причем