А лучше — самого отвратительного.

— Не сомневайтесь, Аня, он таким и будет, — смертельно опасной змеёй полз за мной голос Огненного. — А следующий — ещё лучше.

Я бы с удовольствием юркнула обратно в паланкин и распорядилась вернуть меня в замок. Чтобы помыться. Выскоблить похотливые взгляды тальдена, назойливо волочившиеся следом. Я ощущала их каждой клеткой своего тела. Тела, которое этот тагров огнехмырь в своих безумных фантазиях уже успел не раз заполучить. А я даже врезать ему разок (наяву) не смею. Только и могу, что отводить душу в мыслях, в которых Его Светлость уже не раз протестировал на себе все орудия средневековых пыток.

На Адальфиве ведь полно законов: зачастую дурацких, а порой и абсурдных. Так почему бы не принять ещё один: за неподобающие взгляды в адрес Её Лучезарности — наказание. Галеры там или какая-нибудь каторга. Кого-кого, а Хентебесира я без раздумий и сожалений отправила бы в пожизненный «круиз».

В императоро-старейшинской ложе все места, как обычно, были заняты. Пустовало только кресло Её Лучезарности, в которое я, коротким кивком поприветствовав почтенных старцев, опустилась с величавой грацией. По крайней мере, мне так казалось. А как вышло на самом деле — виднее магам. Снежок расстелился у моих ног пушистым ковром, а Скальде, прервав общение с соседом справа, тут же переключился на свою ари.

— Долго не могла определиться с нарядом? — по-своему истолковал Герхильд моё опоздание и скользнул по мне взглядом. Таким, который хочется навсегда сохранить в памяти, а не бежать скрабироваться в купальне. От которого по венам бежит электрический ток, и в лёгких резко заканчивается кислород.

— Долго не могла отделаться от твоего двоюродного брата.

Улыбка исчезла с лица тальдена, будто её и не было.

— Что он от тебя хотел? — короткое и жёсткое.

Если бы в моём кресле сейчас обнаружился Игрэйт, его бы тут же расплющило, расщепило на атомы под лазерным прицелом ледяного взгляда. Красивое было бы зрелище. Жаль, Его Светлость не на моём месте. В данный момент он старательно мостил свою задницу между Эйвион и Кристель.

Девушки явно были не в восторге от перспективы несколько часов провести бок о бок с Огненным, но предложить князю поискать себе другое место, от них подальше, не имели права. Придётся им его терпеть, а мне потом радовать своих подопечных красивыми безделушками. Возмещать, так сказать, нанесённый им моральный ущерб.

— Думаю, князь что-то замышляет.

Скальде кивнул, побуждая меня говорить дальше.

— Когда он рядом, Снежок нервничает и злится. Места себе не находит. Следовало ещё вчера тебе об этом рассказать, но был суд и… — я запнулась, заметив на трибуне, противоположной той, в которой расположился наш со Скальде общий геморрой, Хильдебальда и Ариэллу.

Сомневаюсь, что алиана рвалась на турнир. Скорее всего, её сюда принудил отправиться отец, сумевший быстро отсечь от семейного древа гнилой плод — вычеркнуть сына из их жизни. Вот только по глазам подруги я поняла, что ей за столь короткое время не вырвать из сердца брата, и сейчас она бы предпочла находиться где угодно, но только не на празднике, где лица светились улыбками и повсюду звучали смех и радостные крики.

— Сегодня же поговорю с ним. — Скальде посмотрел в ту сторону, где его кузен методично капал на мозги моим фрейлинам.

Наш разговор прервали затрубившие фанфары, и над полем разлетелся звучный голос ведущего этого мероприятия. Герольд по очереди представил финалистов Алого турнира, не забыв напомнить, что один из них сегодня станет счастливым обладателем замка и немалых земельных угодий.

Под громкие аплодисменты один за другим на поле выезжали рыцари в сверкавших на солнце доспехах. Претендентов на победу было шестеро: самых сильных, самых выносливых воинов Севера. Но ни один и в подмётки не годился Герхильду.

За эту приятную мысль я и ухватилась, заставив померкнуть в голове другие, малоприятные мысли: о красномордом ящере из Темнодолья.

Сегодня рыцари сражались с особой ожесточённостью. Полные ярости, дерзости, жажды победы. Они не жалели ни себя, ни уж тем более своих соперников. Вокруг воинов взметались клубы пыли, искрилась магия, звенели мечи. Зрители на трибунах то замирали с раскрытыми ртами, то взволнованно ахали, а самые впечатлительные, вроде меня, трусливо закрывали глаза. От силы, брызжущей во все стороны, как искры из-под молота кузнеца, кружилась голова. С каждым часом и выбывшим из состязаний противником напряжение нарастало, стягивалось над трибунами, становилось почти осязаемым. И так было до тех пор, пока на ристалище не остался последний выстоявший. Молодой, но отчаянный рыцарь из Заречья — одного из самых удалённых княжеств Сумеречной империи. От нашего со Скальде имени герольд поздравил победителя, и снова торжественно зазвучали фанфары, перекрываемые криками и громкими рукоплесканиями.

Дождавшись, когда овации стихнут, герольд продолжил наполнять окрестности своим усиленным магией голосом:

— Не минует трёх лун, как Сумеречная империя обретёт нового правителя. Ему, Скальде Герхильду, нет равных по силе. Нет никого в этом мире смелее и могущественнее ледяного дракона! Лучшего из лучших! Но я всё равно спрошу: найдётся ли среди вас храбрец, а может, безумец…

Народ весело рассмеялся, подхватив шутку.

— …Который осмелится бросить вызов первому из тальденов. Сильнейшему дракону Адальфивы!

«Пусть скажет сейчас либо молчит навечно», — мысленно хихикнула я, уверенная на сколько угодно процентов, что среди тальденов нет смертников.

Ни один дракон, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не станет осознанно приносить себя в жертву и восставать против древнего рода императоров, сила которого умножена проклятием. По расслабленной позе Скальде, лёгкой полуулыбке, игравшей на губах ледяного мага, поняла, что он придерживается того же мнения.

Как и все здесь собравшиеся.

— Не волнуйтесь, Ваша Лучезарность, это всего лишь дань традициям, — негромко проговорил сидящий по левую от меня руку эррол Корсен. — На Адальфиве нет более могущественной правящей династии, а среди тальденов нет самоубийц.

Хотела ответить, что даже не думаю волноваться (по крайней мере, не из-за каких-то там давно изживших себя формальностей), когда один смертник вдруг неожиданно объявился.

— Я! — вызывающе громыхнуло над ристалищем. Подскочив со своего места и широко расправив плечи, Огненный прокричал во всё своё тагрово горло: — Я готов померяться с кузеном силами! Готов бороться за трон и за эти земли! За всё, чем владеет Скальде Герхильд!

Скальде подался вперёд и посмотрел на князя с таким выражением лица, словно видел перед собой червяка, вдруг ни с того ни затявкавшего по-собачьи.

— Это что, шутка такая? — ошеломлённо пробормотала я, оглядывая погрузившиеся в молчание трибуны, переводя растерянный взгляд на приподнявшегося, грозно зарычавшего Снежка, а потом на мужа.