Джафар стоял перед Линксом, одетый так же, как в день своего похищения. Он был оглушен и едва держался на подкашивающихся, ватных ногах. Запястья его были прикованы к металлическому крюку, закрепленному над головой.

Обращенный с трудом открыл один глаз. Агент, с обнаженными головой и торсом, надевал мотоциклетные перчатки из тонкой кожи. Шнур от наушников спадал ему за спину через левое плечо. Слабое освещение камеры подчеркивало рельефность его узкого мускулистого торса, казавшегося еще более худым. Многочисленные шрамы разных форм и размеров свидетельствовали о том, что палач занимается рискованным делом и обладает богатым опытом.

Адреналин окончательно пробудил Сесийона, и он стал разглядывать Линкса. Тот словно застыл, вытянув руки вдоль туловища, и, точно непроницаемое зеркало, возвращал пленному его взгляд. Страх в глазах Джафара вскоре сменился отчаянной яростью.

Out of control…

— Мразь!

Крик, на мгновение заглушивший голос певца «Chemical Brothers»,[146]как будто послужил сигналом. Линкс ударил Джафара.

Sometimes I feel that I’m misunderstood…

— Грязный сукин сын!..

Мощный удар, проникающий прямо в печень. Сесийон умолк и согнулся пополам.

And it always seems we’re runnin’ out of time…

В печень два раза. В хрустящие под ударами ребра — левой, левой.

We’re out of control…

В грудину — правой. Со всей силы.

— М-м-мразь!

Out of control…

Джафар харкнул, принялся отплевываться. Он извивался под градом жестоких ударов в грудную клетку. Агент слышал, как трещат кости под его кулаками, и ощущал, что пленник слабеет.

Or maybe it’s the things you make me do…

Направить удары в лицо. Подбородок, челюсть, челюсть, прямой. Нос сломан. Линкс начинал потеть. В камере стоял пьянящий металлический запах, усиленный теплом, выделяемым при напряженной работе мышц.

We’re out of control…

Из Сесийона прямо на его мучителя хлынула вязкая блевотина. Ритм ударов не изменился. Лоу-кикс[147]справа, слева. Сдвоенные удары. Голени, бедра. Еще, еще, еще…

But it doesn’t mean we’re too far down the line…

Сильнее!

We’re out of control…

Наконец, задыхаясь и обливаясь потом, агент остановился.

Out of control…

Наказание продолжалось меньше десяти минут. «Chemical Brothers» без остановки крутились у него в голове. Кожаные перчатки на его жестоких руках промокли.

All the time I should be there for you…

Чтобы перевести дух, Линкс позволил себе на мгновение прислониться к стене и с наслаждением ощутить спиной прохладу пластика.

But maybe I’m just searchin’ for the truth…

Воздух в комнате был насыщен запахом крови.

Он вновь приблизился к слабо стонущему Джафару.

We’re out of control…

Возле пленного испарения ощущались сильнее. Агент приподнял его голову. Развороченное лицо представляло собой кровавое месиво. Линкс приоткрыл рот, выставил вперед челюсть, оскалился…

Out of control…

Его зубы лязгнули в пустоте. Он успел овладеть собой и не укусил обращенного, подбородок которого тяжело упал на грудь.

But you and I are brothers of the soul…

Качая головой, агент снова отступил, чтобы оглядеть свою работу и забрызганное кровью собственное тело.

And you and I will come in from the cold…

Руки его дрожали. Окровавленная перчатка, которой Линкс исступленно тер циферблат своих часов, еще больше пачкала их. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что они показывают. Было двадцать три сорок три.

We’re out of control…

В ушах нескончаемо звучала музыка. Линкс развязал Сесийона и взвалил его на плечо, чтобы отнести в «Транзит».

Out of control…

26.10.2001

Возбужденные и упившиеся к середине ночи клошары бульвара Ла-Виллет вот уже десять минут как снова дрались. Линкс решил действовать, пока какой-нибудь сосед не потревожит представителей власти. Он подошел к предварительно застланному полиэтиленовой пленкой кузову пикапа и раздвинул картонные коробки, среди которых был спрятан Лоран Сесийон. Тот лежал на боку, без признаков жизни, но еще живой. Он потерял сознание наверху ведущей из подвала лестницы, и больше оно к нему не возвращалось.

Сжав ему горло, агент прикончил его.

Надев старый плащ и засаленную шляпу, Линкс двинулся в сторону от «Транзита», поддерживая безвольное тело Джафара, как если бы тот был пьян. Они направлялись к бомжам.

Никто из пьяной компании не обратил на них внимания.

Подойдя поближе, Линкс пихнул обращенного в кучу дерущихся и орущих клошаров прямо на глазах у их товарищей. Прежде чем рухнуть на землю, труп толкнул одного бомжа — кряжистого и довольно старого, затем другого — совершенно беззубого, наступающего на первого с разбитой винной бутылкой в руке. Они разозлились еще больше и обратили свой гнев на непрошеного гостя, который даже не держался на ногах. Поодаль вспыхнула другая драка: ее спровоцировал агент. Трое или четверо бомжей, до того времени остававшихся лишь зрителями, жарко и неловко ввязались в драку. Вскоре под надземным метро царил хаотический шум бьющегося стекла, криков и ругательств.

Поблизости осветились, а затем открылись некоторые окна.

Жильцы соседних домов просыпались.

Довольно скоро военные действия прекратились. Когда каждый занял свое место в границах принадлежащей группе территории, на земле, в некотором отдалении от всех, осталась лежать одна жертва.

Джафар.

Сидя в кабине пикапа, Линкс внимательно наблюдал за приступом спасительной для него жестокости бездомных. Он видел, как один из них, еще стоящий на ногах, приблизился к обращенному и отвесил ему удар ногой. Никакой реакции. Человек присел и, подгоняемый приближающимся воем полицейской сирены, принялся обшаривать карманы мертвеца.

На приборной доске перед Линксом лежал плеер. Он потянулся было к нему, но передумал. Руки все еще дрожали. Он тронулся с места.

Шарль Стейнер встретился с полковником Монтана в Булонском лесу рано утром. Полковник любовался своим французским бульдогом, писающим под деревом. В десятке метров от него возвышалась молчаливая массивная тень. Телохранитель не шевельнулся, когда вновь пришедший приблизился к его патрону, поскольку внимательно следил за бредущими неверной походкой трансвеститами. Они закончили свою ночную работу, но все еще болтались поблизости.