Прекрасный воспроизводитель (любовь народа).

Суровый фабрикант.

Единство «Века».

Рим, огромная ризница. Не может предложить ни одному творцу плодотворного волнения наших великих столиц.

* * *

Газета виноторговцев. Скромная трапеза пролетариев.

* * *

Я заметил, что некоторые из этих людей верят тому, что пишут.

* * *

Трудолюбивый эрудит.

Любимые авторы «Века».

Мольер, Беранже и т. д.

Главный редактор.

Жирарден.

Жирарден и истина.

Улитки.

Луна.

Воздушные шары.

Упразднение войны5.

Птоломей.

Любимые авторы Жирардена.

Монтескье.

Магомет.

Иисус Христос.

Жакото6.

Латынь и греческий Жирардена.

Pecudesque locutae.

Цветистый стиль шарлатана.

Место, изукрашенное каленым железом пера г-на Геру7.

Я лоцман, взятый на борт корабля, капитан которого г-н Руи. Напрасно я бросаю лот и стараюсь определить глубину трудного фарватера, которым нужно пройти, не потерпев кораблекрушения.

Бог делает насмешников, лжецов и шарлатанов легковерными.

Что такое предрассудок?

Образ мыслей.

О г-не Беранже – поэт и патриот.

Об Отечестве в XIX веке.

О г-не де Ламартине2 – религиозный автор.

О религии в XIX веке.

О приятной религии – г-н Лакордер3.

О г-не Викторе Гюго – Романтик и Мыслитель.

О Боге в XIX веке.

О некоторых ложных идеях Романтического Возрождения.

О публичных девках и Филантропии.

(Об оправданиях вообще.)

О Жан-Жаке [Руссо]– сентиментальный и постыдный автор.

О лже-Аврорах4. Эпилог с Утешениями.

По мере того как человек движется к старости и видит вещи с большей высоты, то, что в мире принято называть красотой, а также сладострастие и многие другие пустяки теряют свою важность. В искушенных и отныне проницательных глазах все времена года имеют свою ценность, и зима – не самое плохое и наименее волшебное. С этих пор красота будет уже лишь обещанием счастья, думаю, это Стендаль сказал. Красота будет той формой, которая более всего обеспечивает доброту, верность клятве, приверженность исполнению договора и чуткости в понимании отношений. Уродство же будет жестокостью, скупостью, глупостью, ложью. Большинству молодых людей это невдомек, они учатся лишь за счет собственных промахов. Некоторые из нас знают это сегодня; но знают лишь для самих себя. Да и какими средствами мог бы я действительно убедить молодого вертопраха, что необоримая симпатия, которую я испытываю к старым женщинам, этим существам, которые так много страдали из-за своих любовников, мужей, детей, а также из-за собственных ошибок, не связана ни с каким сексуальным желанием?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Если идея Добродетели и всеобщей Любви не примешана ко всем нашим наслаждениям, они обернутся пыткой и угрызениями совести.

26 августа 1851 г.

Среди прав, о которых говорили в последнее время, есть одно забытое, но в проявлении которого заинтересованы все, – это право противоречить самому себе.

[Под девизом itam impendere vero 6, за которым следует подпись Луи Блана: ]

Насколько я знаю, их было трое, кто воспринял этот девиз: Жан-Жак, Луи Блан и Жорж Санд. Жозеф де Местр сказал где-то (в «Рассуждениях о Франции, полагаю): «Если какой-то писатель принимает в качестве девиза itam impendere vero, можно смело побиться об заклад, что он лжец».

Не правда ли, мой дорогой Гарде, что румяна сами по себе приятная штука, не только потому, что преобразуют и приукрашивают природу, но также и потому, что вынуждают нас целовать дам в другие места помимо лица? Я уверен, что не задел вас, друг мой, ведь вы подобно мне думаете, что никогда не следует пренебрегать чувством собственного достоинства, кроме как с женщиной нашего сердца.

Ш. Бодлер

Если торговец не коварен, он дикарь.

Педерастия – единственное, что связывает судейских с человечеством.

Стоицизм – это религия, в которой есть только одно таинство: самоубийство.

Воздержанность – мать чревоугодия: она ему поддержка и совет.

Кошка – сладостный вампир.

Нелепость – благодать усталых людей.

Если бы И[исус] Х[ристос] второй раз явился на землю, г-н Фран-Карре сказал бы, что он совершил рецидив.

Если пукнуть в нос д’Абу, он примет это за идею.

Если бы религия исчезла из мира, ее нашли бы в сердце атеиста.

Ничто не позволяет лучше понять тщету добродетели, чем Ла Мадлен.

Понимать – значит противоречить себе – есть ступень последствий, которая доступна только Лжи (Кюстин9).

Венец всякой революции – избиение невинных.

ИЗ «ГИГИЕНЫ»:

Я холил свою истерию с наслаждением и ужасом. У меня и сейчас все еще кружится голова, а сегодня, 23 января 1862 года, мне было странное предупреждение: я почувствовал веяние слабоумия, осенившего меня своим крылом.

Рассуждать меня научили де Местр и Эдгар По.

Каждую минуту мы подавлены идеей и ощущением времени. И есть только два способа избежать этого кошмара, забыть его: наслаждение и работа. Наслаждение нас изнуряет. Работа укрепляет. Выбор за нами.