Говорят, в последнее время сделался как будто не в себе.

- Стал слишком вспыльчивым? – догадался Герти, - Видимо, чувствует, что полиция сидит у него на хвосте. Нервничает.

- Напротив, мистра. Стал спокойным, как рыба. Сквозь людей как сквозь пустое место смотрит. Приятелей старых не узнает. Ну и всякое говорят по углам… Мол, готов Стиверс. Поплыл. Понимаете?

- Не вполне.

- Поговаривают, со шприцем не расстается.

Герти осенило:

- Так он морфинист?

- Что? – не понял Муан.

- Стиверс колет себе морфий?

- Нет, рыбий жир, - буркнул полинезиец.

Но Герти был слишком напряжен, чтоб оценить шутку. Судя по всему, дело было плохо. Если Стиверс пристрастился к наркотическим зельям, долго он на этом свете может и не продержаться. Скрэпси не свойственна жалость. Того, кто стал слишком слаб или беспомощен, в очень скором времени ждет плохая судьба. И даже животная жестокость в сочетании с выдающейся дерзостью будут бесполезны.

То, что Стиверс долго не протянет, сделалось ясно в самом скором времени.

- Парень совсем плох, - доложил Муан, вернувшийся из очередной вылазки, уставший и мокрый, - Поговаривают, старый Стиверс скоро забудет, как его зовут, и пузыри начнет пускать. Многие от него отвернулись. Зелье в Скрэпси всегда в ходу, но тех, кто к нему крепко пристрастился, за людей не держат.

- Люди, пристрастившиеся к наркотиками, не отвечают за свои поступки, - вздохнул Герти, - Несчастные, опустившиеся существа. Я читал про китайские опиумные курильни и прочее в этом духе… Они заслуживают лишь жалость.

- В Скрэпси такие заслуживают лишь кирпич и два фута веревки, - проворчал Муан, нисколько не тронутый, - Там порядки простые, кто своей голове не хозяин, на того положиться нельзя. А голова у них как трухлявая пальма, снаружи может и нормальной выглядеть, а внутри черт знает что… Такие быстро из дела выходят. Нынешней зимой, например, Рэнки Тоддс и Итер Дженнингс решили одно дело провернуть, паровой катер с серебром ограбить в порту. Никто не знал, что Дженнингс на зелье подсел. Скрутили охрану, значит, а капитан не дурак оказался и не трус. Начал палить из винчестера. Набежали «бобби», порт оцепили. Так Дженнингс схватил приятеля в охапку – и сиганул за борт. Прямо с мешком серебра в зубах. Вообразил себя рыбой. Захлебнулись, понятно, оба. Как бы и ваш приятель Стиверс не вздумал что-то подобное учудить… Надо бы быстрее брать его за жабры, мистра, вот что я думаю…

- Работает он сам, значит, какое-то время еще протянет, - прикинул Герти, ходя из угла в угол, - Но, несомненно, надо его брать. Вопрос лишь в одном, мой уважаемый референт. Вопрос в том, где его найти.

Муан развел руками. Будь комната Герти хоть на фут меньше, этот жест уже не удался бы его верзиле-референту в полной мере.

- Вот этого не знаю, мистра. Этот ваш Стиверс как будто на дно ушел, уже недели с две никто его не видел, даже подельники бывшие. Дома у него, говорят, вовсе никогда не было, а все пабы и публичные дома я уже вверх ногами за эту неделю перевернул. Значит, искать его нужно в других местах.

- В каких это?

- В притонах. Там, где ту дрянь, на которую он подсел, продают и потребляют. Негде ему больше быть.

- Так в чем же дело? – не понял Герти, - Начни искать в притонах!

- Дело в том, что мне туда хода нет, - пояснил Муан, хмуря густые брови, - Все знают, что это зелье для меня табу. Если зайду в притон, тут даже слепая собака смекнет, что что-то неладно.

Герти приуныл. Оказывается, даже для Муана, чей облик мог служить вывеской Скрэпси и олицетворением всех его опасностей, не мог проникнуть всюду. Это было серьезной проблемой, которой он предвидеть не мог.

- Продолжай искать, - приказал он, отворачиваясь, - Не торчит же он в притонах днями напролет!

Но Муан не разделял его уверенности.

- Да как сказать, мистра… Я слышал, если кто-то к зелью привязался, он в притоне последние дни доживает. Люди в таком состоянии ни ходить, ни соображать не могут. Месяц могут в отключке на полу проваляться, были бы деньги…

- Продолжай искать повсюду, куда сможешь пробраться, - повторил Герти устало, - Будем уповать на лучшее. Что еще нам остается?

- Ясно, мистра, - Муан встал со стула, удивительным образом сохранившего все свои ножки, хоть и изрядно перекошенного, - Ну, доброго вам здоровья. Стало быть, ночью опять пойду…

Едва не своротив стенной шкаф, Муан стал пробираться к прихожей. Только когда он оказался на пороге, Герти вдруг кое-что вспомнил.

- Муан!

- Да?

Герти деликатно кашлянул.

- Совсем позабыл. Не мог бы ты еще кое-что найти для меня? Не связанное с мистером Стиверсом? Уверен, тебя не затруднит.

- Слушаю, мистра, - сказал Муан немного настороженно, замирая по стойке «смирно», как привык стоять у двери «Полевого клевера».

- Я тут подумал… Тебе же, небось, открыт ход на черный рынок? Нет, я не про цвет кожи. Это такой рынок, где можно купить то, чего обычно не продают в лавках.

- А-а-а-а. Это, пожалуй, можно, - сказал Муан озадаченно, - На улицах продают всякие штуки, это верно. Краденное серебро, пистолеты, костяшки висельников, фальшивые векселя…

- О, нет-нет-нет, ничего… такого мне не требуется. А требуется мне, в сущности, ерунда.

- Что именно? Я уж постараюсь раздобыть.

- Немного рыбы.

Муан уставился на Герти так, словно тот спросил желчь умерщвленной в полнолуние черной кошки. Герти даже удивился тому, сколько чувств может выражать лицо его помощника, обычно не более выразительное, чем деревянная колода.

- Рыба, мистра? – переспросил Муан с видом крайне настороженным и удивленным.

- Рыба, - легко пояснил Герти, - Немного самой обычной рыбы. Видишь ли, Муан, я недавно обнаружил, что в этом городе отчего-то невозможно найти рыбы. Удивительное дело. Я побывал в пяти лавках за сегодняшний день, и ни в одной мне не продали рыбы. Можно подумать, что Новый Бангор располагается посреди пустыни Гоби, а не на острове в океане!

Муан смотрел на Герти с внимательностью, от которой делалось неуютно.

- Вы… хотите купить рыбу?

Герти всплеснул руками:

- О Господи! Да, я хочу купить