все мыслимые или немыслимые запреты. Представляю, какой адреналин играет у них в крови! Пусть уж отведут душеньку мародеркой. Скоро им всем нужно будет сделать ещё одну вещь, которая пошатнет их мировоззрение ещё больше. А раз они так любят искусство, то, надеюсь, оно отвлечет их от тяжких мыслей.

Буря прекратилась так же внезапно, как и началась. Да, пару раз ещё громыхнуло, но не более того. Через минуту полоса мощного ливня превратилась в моросящий дождь. Странная погодка. Интересно, такая тут в порядке вещей или мне довелось увидеть нечто необычное? Услышал, как Демид говорит, что крысам всё-таки можно доверять. Действительно — воды было не так много, как могло бы показаться на первый взгляд, так что грызуны не зря не паниковали. Честь им за это и хвала!

Я стоял в тамбуре и наблюдал за валяющимся благородным. Без пригляда оставлять его — себе дороже. Пленник был жив. Он слабо шевелил пальцами, пытался разлепить веки и жалобно стонал. Да-да, детоубийца, это только начало! Легкой и быстрой смерти ты теперь точно не дождешься. Мразь, подопытный кролик и неиссякаемый источник знаний в одном лице — что может быть лучше?

Довольные бойцы, нагруженные честно добытым скарбом, выходили на улицу. Их радостные и возбужденные лица сменялись обеспокоенностью и даже страхом. Они увидели дворянина, лежащего на мокрой земле.

— Ну что, вспомнили, зачем вы здесь? — спросил я с усмешкой. — Или думали, что ваша вылазка была только для проникновения в шатер?

— Ильич, — нарушила повисшую тишину Влада, — а почему нас не убило, когда вы зашли туда? — она пальцем показала мне за спину.

— Внуча, позже объясню, — пообещал я. Уж этот рассказ она точна не упустит. — Амфоры все забрали? И где тело еще одного ревизора? Вы забыли, зачем мы сюда пришли?

О, боги! Эти балбесы оставили всё, что было нужно. При этом не забыли прихватить печки, стулья и матрацы. Про картины и алкоголь я уже вообще молчу. Я будто с младшей группой детского сада общаюсь. Отвлекаемость просто потрясающая. Тьфу, блин! Но не будем лишать их трофеев.

— Доставить все вещи ко входу в катакомбы. Там выгрузиться. Затем вернуться обратно. Взять склянки и тела. У вас есть минута. Выполнять! Бегом! — прикрикнул я. Нужно было торопиться. Небо хоть и затянуто тучами, но всё же уже видно, что на улице посветлело. И нужно было убраться до того, как нас кто-нибудь заметит. К тому же и флаг не висит, так что корм теперь имеет полное право находиться на этом месте. — Влада, Осип, где-то на площади лежит арбалетный болт. Его надо найти. И уберите кровавые следы. Никто не должен заподозрить, что здесь что-то произошло. И тоже поспешите.

Стоит отдать должное, но расторопности бойцам было не занимать. И как в них уживаются столь несопоставимые сознания: творческие личности и беспринципные мясники, лебезящие перед благородными сопляки и смельчаки, которые в каком-то смысле осмелились спорить с богами, исполнительные воины и безалаберные балбесы? Но я вот что скажу: мне они нравились. Почти ни в ком из них я не ощущал гнили, которая свойственна людям из моего старого мира. Я чувствовал, что скоро смогу на них положиться. Нет, не сейчас, конечно, но через пару-тройку дней. И буду надеяться, что интуиция меня и на этот раз не подведет.

Болт так и не нашли, но оно и не удивительно. Мощный выстрел хоть и преодолел сопротивление в виде черепушки ревизора, но всё же снаряд мог умчаться на сотню метров, а обшаривать каждый сантиметр попросту не было времени.

Я проверил, насколько качественно затерли кровь, проследил, все ли склянки взяли, проконтролировал, чтобы нигде не валялось и клочка самой последней бумажки. Про карету тоже не забыл. Пришлось снова убивать клейменных коней и просить Осипа раздвинуть землю. Но зато я удостоверился, что капризы погоды — вполне стандартное явление. Раз даже лошади привыкли, то тут и говорить не о чем. Вроде всё было улажено, вот только внутри меня поселилось беспокойное чувство. Я будто упустил какую-то важную деталь. Даже посоветовался с Прапором на эту тему, но Лёня только пожал плечами.

Катакомбы встретили нас радостным пиршеством неугомонных зверьков. Зрелище, скажу я вам, такое, что непривычному зрителю эта картина долго бы ещё снилась в ночных кошмарах. Крысы копошились, радостно пищали и жрали. Ошметки мяса свисали на обглоданных костях. Лоскуты кожи тянулись на десятки сантиметров. Прогрызенные внутренности вываливались из распоротых животов. Осипа вырвало сразу же, как только он это увидел. Да и я постоянно сглатывал слюну, пытаясь перебороть подступающую тошноту. Мне уж точно нельзя было показывать слабость — люди бы не поняли. А местным хоть бы хны: никто даже не поморщился.

То, что осталось от покойников, оттащили вглубь: в один из отнорков, куда никогда не заглядывают наркоманы и случайные зрители. Как мне объяснили, в обычные дни центральный вход в катакомбы собирает много народа. Здесь жгут костры, едят и играют. При этом все удивлялись, что сегодня ночью тут никакого не было. Прапор в тот момент красноречиво посмотрел на меня, а я чуть не хлопнул себя по голове. Вот старый маразматик! Вот про что я забыл!

— Лёня, ты говорил, что около ямы с трупами флаг висит давно. Так?

— Да, — подтвердил местный лидер.

— Поблизости есть еще места, на которых был бы флаг?

— Около места сдачи крови, — незамедлительно последовал ответ. — Его опускают только в определенные дни. Сейчас он точно поднят.

— А с другой стороны входа в катакомбы? Не знаю точно, где это. Один из пленников мне про это говорил, — вспомнил я.

— Там, как и с шатром. Последний раз его поднимали лет пять назад.

— Срочно отведи меня туда! Твоим людям можно доверить этого? — я кивнул на благородного. — Нельзя, чтобы его убили. И упускать его тоже нельзя.

— Можно.

Я в очередной раз надрезал сухожилия аристократа, вставил тряпку поглубже в рот и проверил, насколько качественно перевязаны руки с ногами. Оставил кинжал Владе и предупредил, что в случае непредвиденных обстоятельств она должна добить этого дворянчика. Мало ли, вдруг каким-то чудом он очнется, выплюнет кляп и прикажет освободить его? А после прикажет самоубиться, и всё: не будет больше у меня союзников. В жизни всякое бывает. Шепнул Осипу, чтобы он контролировал других. А если кто-то решит устранить благородную тигрицу (повторюсь, в жизни всякое бывает), то пусть использует болт и валит всех. Да, сурово и в какой-то степени неправильно, но что поделаешь? За старшего оставил Медведя. А через минуту я уже