— Извините, — сказала она, пытаясь восстановить самообладание.

Но Стокер крепко держал ее за руку, когда доставал из кармана носовой платок огромного размера из алого льна. Она взяла его с благодарной, водянистой улыбкой.

— Мне жаль, что я была так груба с вами. На самом деле я не верю, что вы ее создание. — Мертензия даже не смотрела на меня, когда говорила. Ее глаза обожали Стокера.

— Я во многом сам по себе, — заверил ее он. — Вы когда-нибудь противостояли Розамунде? Рассказали ей, что вы чувствуете?

Она кивнула.

— Из этого мало что вышло хорошего. Розамунда просто засмеялась и сказала, что я смешна. Затем уронила несколько случайных замечаний о том, что в Сан-Маддерне все меняется к лучшему. И я пошла плакать в сад. Хелен нашла меня там, я рассказала ей, что случилось. Она отвела меня к Тренни, который дала мне теплого молока и уложила спать. Тренни сказала, что все это буря в стакане воды, и все уладится после хорошего ночного сна.

— Отличный совет, — подтвердил Стокер.

Слабая улыбка углубилась.

— Полагаю. Свадьба была тягостна для меня, невыносимо притворяться счастливой за них. Но затем она исчезла, и стало намного хуже! Я думала, самым трудным будет, когда Розамунда станет жить здесь, но это ничто по сравнению с подозрением, шепотом, газетами. Незнание — вот что дьявольски мучительно.

— Кажется, все происшедшее очень сильно повлияло на Малкольма.

При упоминании брата ее лицо закрылось. Мертензия осторожно освободилась из объятий Стокера и подняла свой пестик с вынужденной улыбкой.

— Я уверена, что у Вероники есть дела поважнее, чем слушать мои стоны о семье.

— Совсем нет, — откликнулась я. — Убеждена, что исчезновение Малкольма связано с исчезновением Розамунды. Если мы узнаем правду о ее местонахождении, без сомнения, мы можем сделать то же самое для него.

— Надеюсь, вы правы. — Она больше ничего не сказала, это был сигнал для нас уходить. Когда мы выходили из кладовой, я увидела угол алого платка, выглядывающего из кармана. Ее палец потянулся, чтобы погладить его, когда мы закрывали за собой дверь.

* * *

— Ну, это могло бы пройти лучше, — заключила я с некоторым раздражением.

Стокер пожал плечами.

— Мы узнали о способности Розамунды манипулировать благодаря этому куску письма. Подтвердили, что произошла ссора без последствий. Неизвестно, говорит ли Мертензия правду, но я склонен ей верить. Она простая, откровенная женщина. Думаю, у нее нет таланта к обману.

— И лишь она да пропавшая Розамунда — свидетели этого, так что мы никогда не узнаем.

Выражение его лица было обличающим.

— Можешь ли ты найти для нее милосердие в своем сердце? Мертензия — надежный человек.

Я не ответила на эту сентенцию и начала спускаться по коридору, каблуки моих домашних туфель раздраженно звенели на камнях. Стокер догнал меня, его руки были глубоко засунуты в карманы.

— Куда мы идем сейчас?

— Найти миссис Тренгроуз. Она видела Мертензию после ссоры с Розамундой. Возможно, она сможет пролить свет на этот вопрос.

— Отлично, — он погладил свой плоский живот. — Я не против перекусить.

— Если ты голоден, можешь не ходить со мной, — рассердилась я. — Иди и набей себе живот, как гусь Майклмас, мне все равно.

— Потому что ты можешь делать все самостоятельно — он остановился. — Прости меня. Совсем забыл, что ты отказываешься принимать чью-либо помощь, настаиваешь на том, что никогда ни в ком не нуждалась. Отлично. У меня тоже есть несколько вещей, которые нужно расследовать самостоятельно.

Я повернулась к нему лицом.

— Например? — потребовала я.

— Не беспокойся об этом, — мускулы его челюсти напряглись, когда он цедил слова сквозь стиснутые зубы. — Но думаю, что пришло время поднести элегантные пятки моего брата к огню.

С этими словами он ловко повернулся на каблуках, оставив меня озадаченно смотреть вслед.

— Что на него напало? — пробурчала я.

В этот момент Дейзи повернула за угол; ее руки были полны свежевыстиранных простыней, пахнущих — я поблагодарила Всевышнего! — отнюдь не куриным пометом.

— Прошу прощения, мисс. Вам было что-то нужно?

— Я искала миссис Тренгроуз. У меня есть вопрос насчет мисс Розамунды.

— Миссис Тренгроуз где-то здесь, без сомнения. Верно, следит за приготовлениями к обеду. — Горничная остановилась, пристально глядя на меня. — Я слышала, вы сегодня отправились в деревню, мисс, помимо посещения коттеджа Полглазов. И вам гадали по руке.

— Как вы… — я замолчала, внезапно увидев сходство с деревенской ведьмой и вспомнив, как Дейзи с некоторой фамильярностью ругала молодого Питера. — Вы родня с Матушкой Нэнс. Внучка?

— Племянница, — сказала она с усмешкой

— И полагаю, именно так она узнает обо всем, что происходит в замке? Вы прикладываете ухо к земле и скармливаете ей информацию, поэтому, когда к ней приходят гости замка Ромилли, Матушка Нэнс кажется всезнающей?

— Ах, просто небольшое развлечение, мисс! Она зарабатывает пару монет сверху, и всегда посылает мне несколько пенни за это.

Ее взгляд был нахальным, но я не могла обидеться на эту предприимчивую парочку.

— Вы сказали тетушке, что миссис Хелен боится призраков, не так ли? И вот как она знала, что стоит предложить ей защитный амулет?

Дейзи улыбнулась.

— Это и есть защитный амулет, мисс. У Матушки Нэнс завалялась эта старая монета с незапамятных времен. Миссис Хелен чувствует себя намного лучше после этого, не так ли?

Я вспомнила как отчаянно хваталась Хелен за амулет.

— Полагаю, что так. — Я осмотрела коридор, убедившись, что мы одни. — Дейзи, вы когда-нибудь говорили Матушке Нэнс о мисс Розамунде? Было ли что-то, что вы подметили, нашли любопытным?

Ее рот сжался.

— Я не хочу говорить, мисс. Не подходит такое говорить настоящим леди.

— Я не настоящая леди, — успокоила ее я. — Теперь расскажите мне. Жизнь вашего хозяина может зависеть от этого.

Ее глаза округлились.

— Хозяина? Я не могу понять, как это может быть, но хорошо, мисс. Да. Я кое-что заметила. — Она взглянула на простыни в руках. — Я каждый день меняла мисс Розамунде простыни. Я стирала все ее белье самолично, банное и личное. И за три месяца, что она была здесь, у нее были месячные только один раз.

Я моргнула.

— Извините меня, пожалуйста?

— Ее месячные, мисс. У нее шла кровь в первый месяц, но не после.

— У Розамунды должен был быть ребенок, — до меня дошло наконец.